| Время сказок закончилось, сэй. Настало новое время, военное время, и выбор только один: служить или славить. Добро пожаловать в Чартаун, сэй. Пленных не брать. |
| F.A.Q. Сюжет Хронология игры |
Chartown |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Chartown » История Зачарованного леса » 05.11.1610 — "Don't open that door"
Время действия: 5 ноября 1610 года.
Место действия: Зачарованный Лес, дом Якоба Дроссельмейера.
Участники: Joan Bell, William Riley.
Дроссельмейер мстит контрабандисту Раймару за обиду, причинённую Мари. Девушка оказывается случайной свидетельницей и соучастницей. Мастер и ученица признаются друг другу в любви.
В саду, как нарисованные углем, стояли деревья. Их ветви утопали в густом тумане, из-за которого и не понять было – то ли день за окном, то ли вечер. Если, конечно, не смотреть на часы.
Мари сонно протерла глаза. Она и не заметила, как уснула за чертежами. Теперь болели шея и спина, руки были испачканы грифельной пылью. Посмотрев на пергамент, Мари торопливо скомкала его, решив, что такая грязь не придется мастеру по душе. Во всем доме было тихо, и только откуда-то снизу будто бы доносились невнятные звуки. Она прислушалась. Нет, показалось.
Спустившись на кухню, Мари пошвыряла угли в печи и поставила на огонь чайник. В лаборатории мастера Дроссельмейера не обнаружилось, зато звуки, до того показавшиеся воображаемыми, были слышны все отчетливей. Мари прислушалась во второй раз и ясно различила стоны, а затем – сдавленный возглас. Пугающий голос доносился из подвала.
Мари проверила связку ключей, доверенных ей учителем. Точно такая же имелась и у него. После этого она взяла кочергу, лампу и направилась вниз, крадучись, спустилась по лестнице, а потом прижала ухо к двери, ведущей в подвал и подземную лабораторию. Можно было подумать, что мастер кого-то оперирует. Очень часто одурманивающие вещества только притупляли боль, и хирургам приходилось работать быстро, не взирая на крики больного. Однако Мари терзали сомнения. В этом случае он, вероятнее всего, предупредил бы ее об операции. Разве только, пока она спала, случилось нечто непредвиденное.
Мари прислонила кочергу к каменной стене, а лампу взяла в левую руку. Щелкнул замок, и, прежде чем открыть дверь, она вновь вооружилась, однако через мгновение стало ясно, что в этом нет нужды. В хорошо освещенной комнате прикрученным железными скобами к стулу сидел человек, по его лбу ручьями стекал пот. Когда он приподнял голову, Мари узнала Раймара по прозвищу Рябой, того самого, у которого несколькими днями ранее покупала "порошок графини".
Раймар промышлял контрабандой, как водится, был не чист на руку, драл в три шкуры, и грех бы с ним связываться, да только вещество, называемое "порошком графини" было незаменимо при лечении лихорадки, а достать его было трудно. О цене мастер Дроссельмейер сговорился заранее. Мари нужно было только забрать товар и отдать деньги. Когда Рябой позвал ее на склад, чтобы отдать порошок, она отправилась следом, не подозревая ничего дурного и тут же об этом пожалела. Раймар полез целоваться, а потом и вовсе схватил за руки. Мари уже не помнила, каким чудом ей удалось вырваться. Схватив склянку с порошком и бросив мешок с деньгами, она выбежала вон.
И вот теперь Раймар Рябой сидел в подвале у Якоба Дроссельмейера. Мастер же стоял неподалеку. Мари, так и не сказав ни слова, застыла на пороге, держа в дрожащей руке лампу.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Отредактировано Joan Bell (2015-05-18 18:48:25)
Прежде Раймар не отличался такой прытью, но прежде у мастера Дроссельмейера красивой рыжей ученицы и не было. Пристальные взгляды еще можно было простить, но не синяки, которые обнаружились на запястьях Мари две недели назад. Такое Якоб прощать не собирался.
Эта наука всегда давалась ему нелегко, в отличие от наук естественных.
То ли от стыда, то ли опасаясь худого, девушка долго не желала рассказывать в чем дело, и это еще больше злило мастера. В конечном счете, добившись правды, он решил, что Рябому надоело жить. А раз так - нужно было оказать ему услугу.
В следующий свой визит Дроссельмейер сказал Раймару, что готов обсудить с ним сделку по доставке товаров из Солетоса. Уверенный в том, что хорошенько запугал Мари, Рябой в ее молчании не сомневался, а потому согласился навестить мастера и обсудить сотрудничество.
Больше Раймара никто и не видел.
Пришедший к Якобу, чтобы за чаркой обсудить детали сделки, он был оглушен и спрятан в подвале. Мари в те дни удачно навещала отца, и Дроссельмейер надеялся, что к ее возвращению он завершит исследования по воздействию энергии, производимой при помощи динамо-машины, на человеческое тело. Но Мари вернулась раньше, а Рябой оказался на удивление крепким. И, в общем-то, это было хорошо, но Якоб понимал, что рано или поздно его ассистентка найдет пленника.
Так и случилось.
- Вы знакомы, - буднично сказал мастер, услышав за спиной шаги. Он не видел смысла носить маску перед тем, кто скоро умрет. - Я снова показывал нашему гостю, что его тело может проводить энергию. Сегодня немного увеличил заряд. Он молодец. Держится.
Присмотревшись, Мари могла заметить тонкий обруч на голове Рябого и жгуты проволоки, тянувшиеся от пленника, к динамо-машине, насквозь пронизывавшей дом.
Отредактировано William Riley (2015-05-18 18:59:47)
Кочерга с металлическим стуком ударилась об пол.
Пробуя себя в роли помощницы лекаря, дочь Фридриха Штальбаума долго привыкала к необходимости причинять страдания, чтобы, в конце концов, спасти жизнь. Еще дольше она убеждала отца, что справится. К двадцати трем годам Мари и впрямь научилась сохранять самообладание во время операций, но то, что происходило в подземной лаборатории у мастера Дроссельмейера можно было назвать пыткой, если не брать в расчет его научный интерес.
Пытаясь утаить от учителя происхождение синяков, Мари думала только о том, что у него могут быть неприятности. К тому же, было стыдно за свою доверчивость. Она не предполагала, что мастер захочет самолично наказать ее обидчика.
- Отчего вы не сказали мне? – осипшим голосом спросила Мари. – Я бы не стала вас беспокоить.
Рябой Раймар вздрогнул и пробормотал что-то неразборчиво, наверное, просил о помощи. Его было немного жаль, но Мари не спешила судить мастера, ведь торговец грозился разделаться с ним, если она проговорится, так что Мари не заблуждалась насчет Раймара. Всем были известны его изуверства над должниками и теми, кого он записал себе во враги. Рябого боялись и ненавидели. Тем не менее Дроссельмейер вряд ли хотел кого-то облагодетельствовать его смертью, и Мари очень хорошо это понимала.
- Мастер, вы не боитесь, что его хватятся и придут мстить? – прошептала она, осторожно поднимая кочергу. - У него есть свои люди.
Мари глянула на Раймара, потом опять на учителя. На самом деле ее мучило еще больше вопросов.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Отредактировано Joan Bell (2015-05-18 20:30:58)
Дроссельмейер с неожиданной теплотой, будто не он только что мучил Рябого, глянул на Мари. Так смотрят на детей и возлюбленных. Покачал головой.
- Не найдут, - сказал он просто, словно речь шла о какой-нибудь юношеской забаве. - Знакомцы Раймара думают, что он отбыл в Солетос, как собирался.
Можно было не сомневаться, что мастер все предусмотрел. И как потом избавиться от тела - тоже. Мари могла хлопнуть дверью и убежать, но то ли шок, то ли интерес, не отпускали ее. Якоб не стал просить, чтобы ассистентка покинула лабораторию.
- Майрон Кариан, умерший пятьдесят лет назад, - заметил Дроссельмейер, - считал, что организм животного и человека соприкасается с внешним миром и реагирует на него при помощи некой внутренней "машины".
Понимая, что сейчас снова начнется, получивший короткую передышку, Рябой захрипел. Зажмурился и неожиданно тоненько для сильного и крепкого мужика, заблеял.
- Внутри нашего тела потянуты тончайшие нервные нити. Они передают импульс в мозг и заставляют сокращаться мышцы. Движение может быть как сознательным, так и неосознанным. Как отражение воздействия на тело.
С этими словами Дроссельмейер опустил рычаг.
- Видите судороги? - спросил он, указывая на дергающегося Рябого. Конечно, мастер не сомневался, что Мари прекрасно видит. - Это мышечные сокращения, о которых я веду речь.
Отредактировано William Riley (2015-05-18 21:07:12)
Безоговорочно веря в предусмотрительность мастера, Мари немного успокоилась. Больше всего она опасалась из-за своей неосторожности навлечь на него еще одну беду. С него было достаточно и прошлой, оставившей глубокие отметины на его лице и в его сердце.
Мари против воли робко улыбнулась. Мастер Дроссельмейер оставался ученым, ни на минуту не забывающим о науке. Ее пугало хладнокровие, с которым он причинял боль другому человеку, и его отношение к этому "эксперименту". Но даже в такой момент, как ни странно, Мари не испытывала неприязни к мастеру.
- Другими словами, энергия, вырабатываемая вашей машиной, воздействует на нервные, как вы их назвали, нити Раймара, - произнесла она, стараясь, несмотря на испуг, вникнуть в сказанное учителем. Мысли в голове отчаянно путались. - Поэтому его мышцы сокращаются. Верно?
Жалостливые стоны Рябого было слушать неприятнее, чем смотреть, как он бешено дергается на стуле. Мари не удивляло, что он совсем упал духом. Не только мальчишки, но и бывалые мужики всхлипывали перед ампутацией обмороженных пальцев. Боль есть боль, и страшнее – только страх в ожидании боли.
- Тогда что воздействует на нервные нити людей, страдающих от падучей? – спросила Мари, уловив определенное сходство.
Задумавшись о силе молнии, ударяющей в человека, и о внутреннем устройстве человеческого тела, она ненадолго забыла, что Раймару приходится несладко. Так было немного легче. Только почувствовав, что от него исходит вонь, Мари машинально прикрыла нос ладонью, но взгляда не отвела.
- Может быть… Может быть, хватит с него, мастер?
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Отредактировано Joan Bell (2015-05-18 23:50:09)
- Да, - Дроссельмейер кивнул. Поднял рычаг, давая Рябому передышку. - Вероятно, такой же импульс. Только здесь, - указательным пальцем мастер коснулся виска Раймара.
Жажду наказать обидчика Якоб унял в первые дни. Он делал свое дело молча, не считая нужным упоминать провинность. Раймар и так прекрасно знал, в чем провинился, хотя поначалу утверждал, что "рыжая сука врет". Потом сознался, стал по долгу вопить. В такие моменты Дроссельмейер выключал машину, брал крепко сколоченный деревянный стул. Садился напротив и смотрел контрабандисту в глаза. Долго, внимательно и молча.
После этого Рябой перестал о чем-либо просить. Проклятия и ругательства тоже скоро иссякли. Осталась тишина каменного мешка.
Якоб не испытывал сожаления или стыда. Как Раймар принуждал Мари по праву сильного, так по праву сильного Дроссельмейер раз за разом ставил свой эксперимент, с каждым днем увеличивая мощность воздействия.
Рябой вздрогнул, когда мастер снова взялся за рычаг. Страшнее всего для него были эти короткие моменты передышки. И отчего-то теперь Рябой опасался смотреть рыжей ведьме в глаза.
- Вы жалеете его? - спросил Якоб без тени удивления в голосе, словно уточняя еще одну деталь. - И что предлагаете сделать потом?
Мари, какой бы наивной она ни была, должна понимать, что Раймар отсюда не выберется.
Импульсы заставляли мышцы сокращаться, передавали боль. Если подумать, должно было быть средство, настолько сильное, чтобы замедлять эти процессы. В другой раз Мари непременно поделилась бы своими мыслями. Она давно думала о том, как добиться полного обезболивания и полной потери сознания, чтобы люди не страдали во время операций и не затрудняли лекарям работу.
Однако новые вопросы словно вылетели у Мари из головы. Она пристально смотрела на Раймара, который теперь был похож на подрагивающий мешок с мясом и костями. За ним водилось множество грехов, и виселица давно по нему плакала, но по иронии судьбы Рябой умирал медленно и мучительно за попытку взять силой понравившуюся девицу. Мари с грустью подумала, что для мастера Дроссельмейера достаточно этой причины, потому что когда-то деревенским жителям хватило глупых слухов, чтобы поджечь его дом. Жестокость породила жестокость.
- Меня бы он не пожалел, - упавшим голосом вымолвила Мари. – Просто… Он ведь уже получил сполна. Зачем продолжать?
Она растерянно смотрела на мастера, не решаясь высказать ответ на второй вопрос. До сих пор Мари видела лишь то, как спасают жизнь. Иногда вылечить больного не удавалось, и случалось непоправимое, тогда отец повторял ей, что они еще пока, к добру или к худу, не умеют воскрешать.
Мари медленно перевела взгляд на кочергу, которую все еще сжимала в руке. Хватило бы и одного хорошего взмаха, чтобы проломить ею череп.
- Позвольте ему умереть, мастер, - она доверчиво, но твердо посмотрела на Дроссельмейера. – Пусть упокоится в земле.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Отредактировано Joan Bell (2015-05-19 15:17:18)
Вряд ли Мари могла понять, что чувствовал Якоб, когда увидел на ее руках синяки. Чтобы справится с подкатывающим к горлу, почти неконтролируемым бешенством, потребовалось немало сил.
Но теперь мастер не чувствовал ничего, кроме беспросветной апатии и толики удивления от того, что Мари не стала его стыдить за жестокость. Красавица и чудовище оказались похожи.
- Такие никогда не жалеют, - задумчиво и тихо проговорил Якоб. - Не будем и мы жалеть.
Раймар весь сжался. Глядя на людей, которые мирно переговариваясь, решая его судьбу, он вспомнил, как несколько лет назад закладывал камнями тело компаньона, рыжего Уве. Такого же рыжего, как девка этого кривомордого говнюка. Даже не прятал особо. Сказал, что подельник его упал с лошади да свернул себе шею. Родных у рыжего не было, поэтому все махнули рукой. А ведь когда-то на крови они клялись друг дружке доверять. Бледное лицо покойного друга маячило теперь перед глазами, и Раймар уговаривал себя, что ударил того сзади, а, значит, не так обидно и больно Уве было умирать.
Не то, что ему теперь в этом подвале.
И надо же было так вляпаться. Будто в городе шлюх мало. Но рыжая девка была молодая, свежая, чистая и пахло от нее хорошо. Рябой застонал и закрыл глаза, чтобы больше не смотреть на ведьму. Он знал, что эти двое отправят его на тот свет так же легко, как он когда-то ударил Уве камнем по голове.
Дроссемейер долго и внимательно глядел на Мари. Позволить умереть - все равно, что отпустить, а отпускать обидчика Якоб не хотел. Он вообще неохотно расставался со всем, что попадало в его руки. За исключением вещей совсем уж бесполезных.
- Тебе повезло, - обратился он к Раймару впервые за все время. - За тебя дама просит, - и снова нажал рычаг.
Отредактировано William Riley (2015-05-19 20:22:08)
Раймар снова забился в конвульсиях, будто чья-то невидимая рука дергала его за ниточки, как марионетку. Смотреть на то, как человеческое лицо превращалось в неузнаваемую гримасу, было страшно. Не выдержав, Мари отвернулась. Она и раньше видела, как боль искажает людской облик, но тут ей стало жутко от предчувствия чужой смерти.
Прошло совсем немного времени. Обернувшись, Мари заметила, что Рябой закатил глаза. Когда мастер выключил машину, тело пленника безвольно обмякло.
- Если я дотронусь до него, энергия ударит в меня? – сделав несколько шагов в сторону Раймара, она остановилась. Прозвучавший вопрос мог показаться неуместным, но Мари намеревалась проверить, бьется ли сердце, и не хотела рисковать.
- Надеюсь, он мертв.
Все было бы еще хуже, если бы Рябому удалось то, что он собирался сделать с ней там на складе. Мари неприятно было об этом думать, и какая-то часть ее души была рада тому, что ни ей, ни мастеру больше не придется иметь дело с Рябым Раймаром. Впрочем, и без него на свете было не мало подонков.
Мари посмотрела на учителя. О чем он думал, когда схватил ее обидчика? И что он чувствовал теперь?
- Мастер, - приблизившись, тихо произнесла она. – Как мы избавимся от тела?
Ей не пришло в голову, что Дроссельмейер может отказаться от ее помощи. Уже больше полугода они все делили на двоих: дом, пищу, интересы и занятия. Вот и теперь не могло быть иначе.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
- Нет, не ударит, - коротко ответил Якоб.
Раймар признаков жизни не подавал. Дроссельмейер коснулся шеи Рябого. Артерия не пульсировала. Сердце не билось. Места, где крепилась проволока, были обожжены.
- Мертвее не бывает, - сообщил он Мари.
Поймав взгляд ученицы, мастер отвел глаза. Несколько минут они провели в полном молчании, пока Якоб убирал Рябого и его дерьмо. Потом Дроссельмейер вымыл руки и наконец ответил:
- Закопаю где-нибудь здесь.
Судя по сноровке, мастер проделывал это не в первый раз. Первым был пойманный Гетцем бродяга.
Завернутый в кусок холстины, Раймар был похож на большой, вытянутый мешок. Как будто не коптил воздух, не топтал землю и не было в нем человеческого ровно ничего, кроме едва угадывавшихся очертаний головы, плеч и ног.
- Земля мерзлая, - вздохнул Доссельмейер, понимая, что придется немного поработать киркой. - Снаружи холодно. Накиньте на голову платок и возьмите в сарае лопату. Нужно закопать поглубже, чтобы с таянием снега его не вымыло из под земли.
С этими словами Якоб взялся за край "савана" и потащил Рябого по ступеням вверх.
Отредактировано William Riley (2015-05-19 20:23:11)
Мари сделала, как сказал мастер: оделась и прихватила из сарая лопату. Ветра не было, однако промозглая сырость пробирала до костей, и, подвязывая юбку, чтобы не мешала копать, Мари не пожалела, что надела шерстяные чулки. Даже сквозь туман было видно, что надвигаются сумерки, поэтому пришлось заранее взять с собой два фонаря.
Для могилы выбрали место за садом. Сначала надо было избавиться от высокой травы, благо, что ее было немного. Мари вспомнила, как они с отцом копали грядки для посевов. Фридрих Штальбаум называл это занятие «гимнастикой для спины», утверждая, что работа лопатой отлично тренирует мышцы, если только не переусердствовать. Если бы он только видел, для чего теперь его дочь собиралась вскапывать землю.
Почва и впрямь поддавалась с трудом. Долгое время они с Дроссельмейером молчали, сосредоточившись на тяжелой работе.
- Зачем вы взялись за Раймара? – наконец, спросила Мари, делая короткую передышку. Ее щеки и губы раскраснелись. Холода она уже не ощущала. – Ведь все же обошлось. У вас из-за меня могли быть неприятности. Я поэтому и молчала.
Синяки на запястьях постепенно исчезли, а Мари все еще корила себя. В следующий раз надо быть хитрее. В голове у нее промелькнула шальная мысль о том, что хорошо бы научиться себя защищать.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Отредактировано Joan Bell (2015-05-19 20:17:39)
Якоб молча копал, изредка поглядывая на Мари, работавшую с ним бок о бок. В какой-то момент ситуация показалась ему абсурдной. Если бы ученица вернулась из родительского дома немногим позже, то не нашла бы следов. Безымянную могилу присыпало бы первым снежком, и ничего, что напоминало бы о присутствии Рябого в этом доме, не осталось.
Даже запаха дерьма. В вопросах чистоты Якоб был щепетилен.
А теперь Мари задавала вопрос "Почему?". Почему люди убивают друг друга? По разным причинам. Мотивом этого убийства была месть. Дроссельмейер считал его слишком очевидным, чтобы тратить слова.
И все-таки, остановившись, мастер воткнул лопату в землю и оперся на черенок.
- Я не хотел, чтобы все обошлось для него, - хрипло сказал Якоб.
И дело было вовсе не в мифической справедливости - безгрешных, как известно, почти нет. Рябой спутал Мари с вещью, а это, в отличие от многих его прегрешений, касалось уже мастера. Дроссельмейер, несколько лет назад давший себе зарок - "по делам их да будет им", просто так оставить это не мог. Его сколько угодно можно было считать безумцем, но мастер знал, что такие, как Рябой, привыкли добиваться своего. А, значит, рано или поздно, случилась бы вражда.
- Считаете плату несоразмерной? - спросил Якоб, продолжив копать. - Неприятности были бы у нас обоих, если бы вы продолжили молчать.
За цветную косынку или медное колечко, будь немногим любезнее, Раймар получил бы внимание любой другой молодой девушки. Однако правду говорят, что в чужом палисаде цветы красивее. Для многих это значило, что надо сорвать и растоптать.
- Не знаю. Я первый раз угодила в такой переплет, - честно призналась Мари. – Нет, бывало, что меня хотели поцеловать без разрешения. Помощник отца был очень прыток. Но чтобы так…
Выходило, что мастер, пусть и очень жестоким образом, защитил ее от новых посягательств Рябого, а себя – от лишних проблем. Прежде, чем вновь взяться за лопату, Мари с теплотой посмотрела на учителя.
- Думаю, вы правы, - она тяжело вздохнула. – Тогда мне пришлось бы вас покинуть, чтобы Раймар, по крайне мере, не навредил бы вам. Хотя, - Мари не сдержала улыбки, - у него бы ничего не вышло.
Она не стала упоминать, что ей и впрямь приходила в голову мысль о том, чтобы уехать. Далеко и надолго. Мари со смущением признавалась самой себе, что готова сделать что угодно, только бы с Дроссельмейером не случилось ничего дурного. Этот маленький секрет страшно было произносить вслух.
- Спасибо, - отчетливо произнесла Мари, вспомнив, что до сих пор так и не поблагодарила мастера. – За то, что готовы вступиться за меня и за то, что… вы так добры ко мне.
Земля стала чуть мягче, и лопата входила в нее легче, однако уже совсем стемнело. К яме медленно подступал туман. Мари повесила один фонарь на ветку дерева, а второй поставила рядом, чтобы света хватало и ей, и мастеру.
- Мы сможем найти нового поставщика? – спросила она, немного помолчав.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Да, у Раймара ничего бы не вышло, потому что в любом случае он наткнулся бы на Дроссельмейера и его злость. Злость застарелую и ноющую, как давняя рана. Такую, как его шрамы, и точно так же надежно укрываемую. Якоб не видел причин, чтобы быть снисходительным к обидчикам. Не был альтруистом и хорошо относился разве что к тем, кто был добр с ним или действительно нуждался в помощи.
Многие, твердившие о гипотетической человеческой доброте, сочли бы его жестоким, но Дроссельмейер не видел смысла лицемерить.
Мари благодарила его за защиту, за доброту. За то, что полчаса назад он совершил убийство.
- Ради вас - все, что угодно, - ответил Якоб, продолжая сосредоточенно копать. Остановился. Наскоро утер лоб и уставился в мерзлую землю. Мари могла подумать, что он иронизирует, но Дроссельмейер был серьезен.
Мастер бегло глянул через плечо.
Рябой - немой свидетель их разговора, лежал неподалеку от ямы. Возможно, следовало убрать его более быстрым способом или нанять человека, который воткнул бы в горло нож, но Якоб предпочел сделать это собственными руками. К тому же, он не мог упустить возможность испытать воздействие энергии, вырабатываемой динамо-машиной. Должен был знать, на что она способна.
- Когда станет ясно, что Рябой исчез, кто-то обязательно возьмет дело в свои руки. Это всегда прибыльно, так что ждать долго не придется.
Отредактировано William Riley (2015-05-20 22:50:46)
Мастер Дроссельмейер мог бы сказать, что он в ответе за нее перед отцом, или что ценит ее как ассистента. Наконец, он мог произнести пару вежливых фраз. Вместо этого Мари с удивлением услышала зеркальное отражение ее собственных мыслей. Так говорят только неприятелю, желая высмеять, или всерьез - возлюбленной. Чутье подсказывало Мари, что Дроссельмейер не лукавил. Вот только спросить прямо не хватало духу.
Когда она обернулась, их взгляды ненадолго встретились.
- Хорошо. Надеюсь, с ними у нас проблем не будет, - сказала Мари, спешно уцепившись за другую тему. – А то места для ям не хватит.
В этой злой шутке была доля правды. Если окружающий мир враждебен, стоит иногда быть жестокими, чтобы суметь защитить близких людей.
Продолжив копать, Мари изредка поглядывала на бесчувственное тело Рябого. Она не испытывала ни ненависти, ни злости. Только стойкое чувство отвращения. Некому было просить прощения, и некого было прощать.
Прошло немало времени. Когда могила оказалась достаточно большой и глубокой, они сбросили в нее труп. Мари долго смотрела вниз, будто ожидая, что Раймар вот-вот поднимется на ноги.
- Вы сказали, что ради меня сделаете что угодно, - она все-таки решилась, хотя момент был откровенно неподходящим. – Почему?
Мари внимательно посмотрела на мастера.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Отредактировано Joan Bell (2015-05-21 01:10:55)
- Лес большой... - мрачно пошутил мастер, забрасывая тело Рябого мерзлой землицей. И теперь, по нелепому стечению обстоятельств, он чувствовал себя ничем не лучше убийц и воров. Правду говорят люди, мол, не зарекайся... Дроссельмейер вздохнул, выпуская в морозный воздух облачко белого пара.
Где-то за дверью, закрытый в доме, скребся и поскуливал от нетерпения Гетц.
В глубине души Якоб надеялся, что Мари не задаст этот вопрос. Потому что ответ на него был слишком уж очевиден и мог ей не понравиться. Дроссельмейеру было проще промолчать. Чувство, с которым он не мог справиться, лишало его привычной рассудочности, делало беспомощным и растерянным. Укоряя себя за то, что так бездарно проболтался, Якоб был вынужден искать какое-нибудь "безобидное" объяснение. И не находил.
К тому же, Мари могла подумать, что Дроссельмейер требует что-то взамен.
Остановившись, мастер посмотрел в туманную сумрачную даль, словно искал взглядом кого-то. Немного подуставший от работы, он тяжело дышал. Спина, плечи и лицо покрылись испариной. Помолчав немного, Якоб наконец сказал:
- Потому что я люблю вас.
Потом снова взялся забрасывать землей Рябого. Так усердно, будто тот не был мертв и мог подслушать.
Наклонившись, чтобы отдышаться, Мари не сразу расслышала, что сказал мастер. В ушах гудело. А потом словно ударили обухом по голове. Она ждала такого ответа. Ждала и боялась, что прозвучит нечто иное. Что-нибудь о привычке и хорошем отношении. Теперь же было сложно поверить, что она не ослышалась.
- А я… я ведь тоже вас люблю.
Мари воткнула лопату в землю и, опираясь на нее, тихонько рассмеялась, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Во всех сказках, во всех дурацких романах, когда герои признавались друг к другу в любви, вокруг благоухали цветы или, на худой конец, у их ног падал поверженный злодей. Только никто не рассказывал, что от убитого врага будет разить испражнениями, а вместо цветов - стылая земля и глухой лес.
Долгие месяцы тщетных попыток соврать самой себе неожиданно закончились. Мари посмотрела на сгорбленную спину мастера, думая о том, что он чувствовал, когда увидел на ее запястьях синяки. Как же она не понимала…
- Это очень ужасно, что я хочу поцеловать вас в такой момент? – тихо спросила она, оторопев от собственной смелости.
На несколько мгновений Мари забыла о трупе в яме, о необходимости зарыть свежую могилу и обо всем остальном мире.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Отредактировано Joan Bell (2015-05-21 12:40:44)
Мастер замер. Так напряженно, будто шест проглотил. Снова воткнул лопату в землю, весь превратившись в слух.
Дроссеьмейер надеялся, но все же не ожидал услышать такой ответ. Так, опасаясь неудачи, человек отказывается принимать очевидное.
- Правда? - спросил Якоб невпопад.
В этот момент ему подумалось, знает ли Мари, насколько эти слова изменят их жизнь?
Она спрашивала о чем-то. Кажется, это касалось приличий.
"Небо, какая ерунда!"
Мастер улыбнулся углом рта и ответил:
- Невероятно ужасно.
А потом рассмеялся. В тишине полумертвого леса этот смех звучал неожиданно громко.
Все в его жизни было не так, как у людей. Люди делили свое время на уместное и не уместное. Умели подобрать момент для скорби и для красивых признаний...
И, может, стоило подождать, смыть с себя пот, грязь и грех. Но Якоб и так ждал этого момента слишком долго, чтобы пренебречь им.
- Иди сюда, - сказал он, протягивая Мари руку. - Осторожно. Не свались и не сверни шею.
Отредактировано William Riley (2015-05-21 13:03:48)
- Правда, - Мари вновь засмеялась, теперь уже вторя мастеру.
Мораль говорила одно, а разум и желание – другое. Их она слушала с большей охотой.
Руки Якоба и Мари соприкоснулись. Было и впрямь похоже, что они вот-вот провалятся вниз к замученному Рябому. Но все это глупые фантазии. Некому было судить их за грехи и неподобающее поведение.
Приблизившись, Мари очень осторожно дотронулась до мастера. Зная, что прикосновения могут быть ему неприятны, она никогда еще не позволяла себе стоять так близко, не говоря уже о том, чтобы сжимать его руку.
Для такого момента не находилось подходящих слов, и Мари поняла, что они не нужны. Приподнявшись на мысках, она прижалась губами к губам Якоба. Поначалу поцелуй был детским, но Мари не отстранилась, поддаваясь надвигающейся, как волна, страсти. Больше всего ей хотелось, чтобы мастер не переставал ее целовать и не отпускал. Объятья стали крепче, словно кто-то мог их сейчас разлучить.
- Надо закончить начатое, - прошептала Мари, заглядывая в голубые глаза мастера. Он так легко говорил с ней на «ты», а она теперь не знала, как его называть.
В одном сказки и романы не обманули: сейчас ее сердце билось так часто, будто готово было выпрыгнуть.
[AVA]http://savepic.ru/7068670.jpg[/AVA]
Отредактировано Joan Bell (2015-05-21 21:15:45)
Рыжая прядь выбилась из под ее платка. Лицо от поцелуев раскраснелось. Глядя на Мари, Дроссельмейер думал, что красивее ее нет никого на свете и что бойкая ученица рациональна даже сейчас, когда у самого Якоба ни одной мало-мальски толковой мысли в голове не осталось.
Все замкнулось на ней.
Смешно, в самом деле. Но нет уж, мертвецы подождут. Слишком долго он молчал, чтобы теперь тратить на пустяки это время.
Мари часто-часто дышала. У Якоба в груди ухало сердце, как у шестнадцатилетнего юнца. Держа девушку за талию, мастер не спешил ее отпускать. Не боялся потерять голову.
- Подожди, глупенькая. Куда ж ты так торопишься... - шепотом сказал он.
Раймар уже никуда не денется.
Какое-то время Дроссельмейер и Мари так и стояли на краю не зарытой могилы, в темному саду, освещенном лишь светом двух фонарей. Стояли до тех пор, пока не нагляделись друг на друга и не нацеловались власть.
Забросав могилу землей, вернулись в дом. На ступенях, смеясь, сбивали с башмаков комья грязи. Грели друг другу замерзшие руки.
О Рябом более никто не вспоминал. Будто его никогда и не было.
К ночи поднялся ветер и посыпал мелкий, колкий как стеклянное крошево, первый снег.
Отредактировано William Riley (2015-05-22 12:14:36)
Вы здесь » Chartown » История Зачарованного леса » 05.11.1610 — "Don't open that door"