Пока в Регаруме набирала мощь гражданская война, команда Робина набирала достаточный запас тактико-стратегической информации для посильной помощи в восстании против Регины. Робин прекрасно понимал, что соваться без знания броду в воды настолько бурные - просто очередная бесцельная трата людей, а потому Вольные Стрелки временно перешли из режима активных набегов в режим постоянной разведки. Дороги леса стали спокойнее, чем когда либо с тысяча шестьсот пятого года.
Однако информации все равно не хватало - как не хватало ее всегда.
Что там за бал-маскарад, по какому такому случаю устраивает государь Мордред - мало кого волновало, зато всем было прекрасно понятно, что даже мимолетом услышанные разговоры знати и присных правителя могут положить в рукава немало козырей. Упускать возможность было нельзя. А запускать во дворец было некого: стелс-режим на балу не включишь, и даже если все время молчать - где-нибудь непременно проколешься со сложным придворным этикетом, пустив всю разведку по известному пути.
Так что Элли и спрашивать не стали.

...перешитое спешно по размеру редингское платье сидело хорошо и правилам, как писаным, так и неписаным отвечало. Но гляделось все равно мрачно, даже в аскетичных на украшения залах дворца Мордреда. Черное с золотым шитьем, тяжелая ткань, не оставляющая никакой иллюзии о том, что скрывает фигуру хоть сколько-нибудь мягкую, летучие мыши по манжетам и линия наискосок от от плеча к талии. Тропа.
Впрочем, ничего иного Элеонора Старлинг позволить себе не могла давно: бальные туалеты Дарема, Регарума и Альбиона подразумевали под собой открытые плечи, а рубцы выдали бы ее еще вернее, чем кого-либо из стрелков - недостатки воспитания.
Редингский акцент еще не забылся, полумаска оставляла ее неузнаваемой и даже светская беседа с парой заезжих гостей из предместий Хэста прошла без накладок: уже не леди Старлинг щеголяла легендой дочери одного из аристократов дальнего круга, бежавшего от гражданской войны еще до ее начала.

А вот затем стало хуже. Да нет, не хуже даже, а просто совсем плохо. Слушать чужие беседы и подмечать выражения лиц придворных стало некогда, началась положенная порция танцев и Элеонора стала очень занята, на ходу вспоминая шаги, фигуры и приличествующие улыбки с полуулыбками, но все это продолжалось ровно до того момента, как очередная перемена партнеров не свела ее близко-близко с человеком, ухитрившимся перепугать не просто Элеонору-Элли-Джей - саму Беспощадную Суку.
Один из придворных Мордреда, тех, что весь вечер так или иначе вертелись возле своего государя, разодетые в пух и прах с роскошью невыносимо вульгарной, даже смотреть было неприятно. Больше темного платья Элеоноры Старлинг выделялись в разноцветной маскарадной толпе их желтые сюртуки, словно залитые от воротников до подолов застарелым гноем, и всякий шум перекрывался легко их смехом - резким, гортанным, мало похожим на человеческий. На пальцах блестели перстни дутого золота, волосы были напомажены и двигались они... Белая, да сравнения не подберешь тому, как смотрелись их движения.
На расстоянии они вызывали брезгливость и желание не смотреть в их сторону. Вблизи, как оказалось - что-то близкое к ужасу, причем ужасу парализующему.
Но отказываться от танца и пробивать себе путь к стене означало привлечь к себе повышенное внимание, совершенно Элеоноре не нужное.

Она даже не сумела посчитать, сколько минут, шагов и разворотов длился этот танец, потому что он напоминал преисподнюю еще сильнее, чем высота "Цурэн", и только не могла заглушить в ушах резкий и вкрадчивый голос придворного, сумевшего наговорить ей за этот небольшой срок больше скабрезностей самого гнусного пошиба, чем Элли слышала едва ли не за всю жизнь.
"Надо что-то делать", - лихорадочно пронеслось в голове, и Элеонора испуганно осознала, что даже пошевелиться толком не может, не то что сказаться усталой и все-таки отойти к стене - прятаться за веером.
Но тут все-таки судьба подкинула одну из нечастых своих милостей и их пару наконец-то разбили. От облегчения, сравнимого с падением с плеч пудового груза, Элеонора едва не застонала, но все-таки немного удержалась в рамках приличия.
Немного - это потому что к перехватившему ее в танце мужчине прижалась определенно теснее, чем следовало, но это выхождение за рамки ее сейчас беспокоило мало. Важен был сам факт того, что это был живой человек, и двигался он как живой человек, и ощущение ладони на талии не вызывало желания закричать в голос.
- Благодарю. - голос Элли на выдохе звучал тихо и чуть хрипло. - Вы как нельзя вовремя.
Взгляд скользнул по нежданному спасителю. Тот был высок, светлой альбионской масти и, неожиданно, одет оказался в тех же цветах, что и она сама: почти похоронное черное с золотом.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]

- От публичного убийства приближенных к трону. - вообще тону полагалось бы быть ироничным, а фразе - вопросительной, но не получилось ни того, ни другого. Сколько-то там минут в объятьях прежнего партнера хорошенько выбили из Элеоноры всякую способность играть на публику и казаться чем-то иным. Впрочем... Впрочем все равно ее здесь никто не знал. И тем более никто в Альбионе не мог знать такую Элеонору Старлинг - уставшую, действительно испуганную и инстинктивно, старой даремской привычкой ищущей в мужчине защиты.
Джей Робин была с мужчинами преимущественно по двум причинам: либо ей было весело и приятно, либо ей не предоставляли права выбора.

- Скажите... - умение танцевать и одновременно вести беседу свидетельствуют либо о солидном опыте высоких приемов, либо о солидной же выносливости; после первых своих балов Элеонора чувствовала себя так, словно была не девицей-аристократкой, а метящим в рыцари оруженосцем, полдня отработавшим по манекенам. - Скажите, сир, - она коротко кивнула на происходящее вокруг. - Вот это все дурновкусие при дворе давно началось? Не сочтите за неуважение к Альбиону, возможно, мы в Рединге отстали от светской жизни... Но я несколько шокирована.
"Несколько" выражалось в том, что будь у нее хоть малейшая возможность - она уже давно как следует бы набралась, но вот же беда:  при работе без прикрытия алкоголь - самый скверный из всех помощников.
Справа обозначилась на опасном расстоянии еще одна пара с "желтым". От них даже пахло жутко, и жутче всего было то, что не было в этом тошнотворном коктейле духов, пудры и помады для волос запаха пота. Что-то другое, куда более мерзкое.
Впору было задуматься о собственном душевном здоровье.
Элли инстинктивно дернула плечом и оказалась к партнеру еще ближе, хотя, казалось бы, куда уже. Но от всего происходящего, от этой дикой фантасмагории, похожей сейчас больше не на королевский бал, а на какой-то кошмарный сон разума, породивший парад чудовищ, ее бросало не в жар, а в холод, и ладонь, лежащая на плече мужчины, отчетливо леденела.
Так что чужое тепло было как нельзя кстати, а о приличиях, кажется, сегодня и вовсе никто не думал - из тех, кому посчастливилось в диком этом круговороте сохранить хоть сколько-нибудь разума.

Тепло, да... Дыхание выровнялось, паника несколько отступила и Элеонора с искренним удивлением осознала, что как-то слишком тепло - и это было совершенно неожиданно. С марта месяца она пребывала в полной уверенности, что Рединг забрал у нее все, оставив только Беспощадную Суку, каковая была холодней весны в Хэсте, обнимать соглашалась только и исключительно Дог, а за любые попытки намекнуть на что-либо присущее Джей Робин - намекала о том, что меч у нее не просто так на бедре болтается. Она еще раз внимательно оглядела партнера - чуть оценивающе. Отметила военную осанку и военное же постоянное напряжение во всем, включая линию губ, с особенным удовольствием почувствовала, что рука на ее талии сильна.
- Постарайтесь расслабиться. - негромко посоветовала Элеонора. - Все равно больше ничего не остается, церемониал требует тренировки смирения, и если вы и тут будете все время на взводе, то очень скоро сорветесь.
Взгляд задержался на шее: из-за воротника белел край шрама, недвусмысленно указывавшего, что ее сегодняшний спаситель о войне также знал не понаслышке.
Скорее всего, если его раздеть - этот шрам окажется не единственным. Н-да, и о таком с самого Рединга она тоже явно не думала.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]

Элеоноре потихоньку начинало казаться, что вот она - та самая музыка, которая будет вечной, и спору нет, музыка была хороша, и не фальшивил скрипач, хотя ему до Русти было - как до Страны ОЗ пешком, но эти танцы! Эти проклятые танцы, а она хорошо помнила с прошлых, ушедших в небытие лет, какая дальше будет последовательность, и опять будут смены партнеров, а "желтых" было слишком много, чтобы надеяться на удачу.
Дело пахло катастрофой - Элли понимала, что находится за шаг от полного провала. Она и без того, посоветовав партнеру расслабиться, сама выпрямила спину чрезмерно сильно для танца и инстинктивно напрягла плечи. Еще чуть-чуть - и вместо приличествующей обстановке женской мягкости сквозь нее начнет проступать военная выправка слишком недавнего Рединга. В бальном зале все было слишком не так, чтобы даже вдали от странных придворных не вызывать подспудной настороженности, ожидания какой-то неизвестной беды. А в такие моменты Элеонора Старлинг прощально взмахивала надушенной ручкой и уступала место Беспощадной Суке.
А ей здесь было не место, она бы выделялась здесь еще сильнее, чем темная фигура ее партнера среди придворных вельмож.
- Не скажу. - многолетняя привычка беспрестанно лгать все-таки выручила ее, и Элли мягко улыбнулась, в полном соответствии с этикетом. - Дворец - скверное место для громких публичных акций. Слишком много зрителей и слишком много невинных жертв, получивших стыдные небоевые ранения от столкновений с канделябрами.
Она держалась. Все-таки держалась, хотя силы таяли еще быстрее, чем во время ночевок в редингских лесах, когда нельзя было даже развести костра, и хотя больше всего ей сейчас хотелось полудетским жестом уткнуться лбом в обтянутое черной тканью плечо партнера и просто не смотреть по сторонам, пока все не закончится в надежде, что он как-нибудь сам придумает, что с этим всем кошмаром можно поделать.
Ладонь крепче сжала ладонь и в голову пришла вроде неуместная, но кажущаяся сейчас очень правильной ассоциация с тем, что бывает, когда стоишь с кем-то вдвоем, спина к спине против значительно превышающего количества вражеских солдат. И точно так же кружишь, кружишь, и вся жизнь зависит только от того, насколько хорошо ты глядишь по сторонам и насколько верно чувствует твою спину тот, кто ее прикрывает. Одна секунда промедления или непонимания - и вам обоим конец.

Она порозовела под взглядом: и от того, что тот был отнюдь не отдыхающим, а откровенно оценивающим, и от того, что, Темный раздери, это льстило. Бывшая леди Старлинг отвыкла от того, чтобы быть женщиной где-то, помимо койки, она вообще отвыкла быть Элеонорой Старлинг, дочерью Дарема, двадцать два года готовившейся к одному - и в итоге получивший что-то настолько на это не похожее, что пришлось срочно переставать быть собой.
От всего отвыкла. От того, что от мужчины можно ожидать каких-то самостоятельных решений и, тем паче, защиты - тоже. Этой памяти давать волю было нельзя, но слишком хотелось - особенно спустя шесть лет и почти три войны, последняя из которых грозила забросить ее обратно в преисподнюю со дня на день.
- Я сочту это комплиментом. - Элли негромко рассмеялась и опустила глаза: от смущения, от диссонанса того, кем казалась снаружи и чем была внутри; от улыбки партнера, что-то ей напомнившей, а все, что Элеонора запоминала - как правило был тем, что ее когда-то испугало. - За комплименты прощения не просят.

"Лучше заберите меня отсюда, - но вслух, конечно, этого она не произнесла бы даже в свои двадцать. - Куда угодно, потому что я сейчас свихнусь". [AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]

Кожу возле уха приятно обожгло дыханием, Элеонора улыбнулась и, мгновенно расслабившись, позволила партнеру поступать согласно его виденью ситуации. В кой-то веки раз ей можно было не решать проблему, а позволить решить ее за себя, не стискивая зубы в своей вечной и главной войне - войне со страхом.

Кто она. Если бы Шериф произнес этот вопрос вслух, если бы Элеонора знала, кто он, если бы вместо платья на ней был редингский кожаный доспех, а в руке, вместо веера - меч, она бы ему ответила.
Кто она.
Элеонора Старлинг, одна из Бременских, государственная преступница. Джей Робин, лучница Гуда, государственная преступница. Элли Смит, разведчица одного из отрядов Прогрессора, государственная преступница. Беспощадная Сука, командир повстанцев принца Томаса, государственная преступница. Еще десятки имен, под каждым из которых можно ставить подпись "разыскивается, непременно живой, мертвой мы ее и сами сделаем". Она произнесла бы каждое из этих имен, впечатывая их в тело Шерифа Ноттингемского ударами клинка. За каждого из убитых лучников, за отобранную железную побрякушку - и за свой собственный страх перед ним.
Но вопрос не прозвучал, меч остался в лагере, лицо Алистера надежно скрывала маска, а в ладони лежал кубок с вином.

- И вновь вынуждена вас благодарить. - Элеонор улыбнулась и сделала глоток; вино было добрым и, по счастью, достаточно крепким.
Полутемный и пустой коридор, тяжелые портьеры на окнах, за которыми холодная августовская ночь Альбиона. Почти как в старые добрые времена, окончившиеся безвозвратно восемь лет назад. Юная леди Старлинг прекрасно знала, для чего они потребны и для чего обычно покидают танцы не в гордом одиночестве: эти неписанные законы были почти правилом этикета, почти хорошим тоном.
Пока не начались кошмарные сегодняшние танцы - Элли даже получала удовольствие от происходящего, свидания с детством, ожившей памятью о том, что когда-то ей действительно нравилось.
Так, значит, коридор. Почему бы и нет. Почему бы, Темный задери, всему не отправиться прямиком в пекло на доверительную беседу с Повелителем Мух?!
Она рассеяно провела пальцем по контуру нарисованного кем-то на стене алого глаза - рисунок был неприятным. Странная эккензорская символика почему-то была и здесь. Но мысли об этом Элеонора быстро прогнала прочь еще одним глотком вина, отставила кубок на подоконник и, развернувшись к своему сегодняшнему спасителю лицом, оперлась спиной о холодную каменную кладку.
Он стоял близко - по прежнему куда ближе, чем это было пристойно, хотя ни о каких танцах речи уже не шло, да и наводящих жуть людей в желтом поблизости не было. Тем не менее, приятной эта близость быть так и не перестала - словно Рединг смилостивился и все-таки ослабил свою ледяную хватку на горле Элеоноры Старлинг.
- Так как же мне это сделать? - голос стал задумчивым и она прикусила губу, словно и впрямь что-то внутри себя решала. Кружево перчатки скользнуло по щеке мужчины, пальцы невесомо коснулись линии подбородка, провели по шее. Чуть улыбнувшись, Элеонора подалась вперед и, приподнявшись на цыпочки, коротко коснулась губами губ.
В случае непредвиденных обстоятельств можно будет еще раз мило улыбнуться и сказать, что промахнулась мимо щеки.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]

Элеонора смотрела на мужчину напротив себя внимательно и уже почти без улыбки. В юности она бывала в Альбионе всего пару раз и у нее не было времени опытным путем отметить различия между здешними придворными особенностями и таковыми же особенностями Дарема. Оказалось, что в Альбионе женщину было принято спрашивать. Дома словесное "нет" ответом, достойным внимания не считалось, если не было подкреплено хорошим владением веером.
А про дорогу и вовсе говорить не приходилось: в дороге вообще больше принято делать, нежели говорить, и не задавай вопросы, потому что иначе на них могут ответить.
Элли не могла припомнить, когда ее в последний раз о подобном спрашивали - и спрашивали ли вообще когда-нибудь.
Это было что-то новое. Это ей понравилось.
Впрочем, не сильнее прикосновения пальцев к затылку, винного привкуса на губах и того, что отчетливо читалось в глазах человека напротив, хотя цвет их в полутьме различить было невозможно.
- Я всегда думаю прежде, чем что-то делать, - и вот это было уже чудовищным враньем, но с двадцати двух лет Элеонора врала еще легче, чем дышала.

В коридоре было прохладно.
Элеоноре было жарко, и даже вечные ее спутники, сквозняки, временно отступили от своей любимой жертвы.
Незнакомец действовал на нее очень странно: нечто подобное спустя буквально минуты после знакомства - это было слишком даже для нее, но так же, как она ничего не могла сделать с собственным ужасом перед людьми в желтом - так же она не умела справиться с собой сейчас. Правда, к ужасу это не имело никакого отношения.

Забрав у мужчины из руки кубок, Элли отставила его на все тот же подоконник, провела ладонью по предплечью и, обхватив запястье, положила его руку себе на бедро.
Еще жарче.
Вторую отвела от своего затылка и, ненадолго прижавшись к ней щекой, перевела ниже, но не доводя до талии, почти под грудь.
Еще.
И, не желая чувствовать холод даже упирающимися в стену лопатками подалась ближе, уничтожая разделяющее расстояние окончательно, обхватывая ногой ногу, а руками обхватывая плечи. Запрокинула голову, чтобы видеть лицо.
- Это достаточно однозначный ответ? - голос был тихим.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]

Он целовал ее так, словно это последний раз, когда ему доведется целовать женщину и касался так, словно вокруг них не дворцовый коридор, а стены камеры смертников и через несколько минут в двери за последней своей жатвой войдет стража. Тяжелая ткань платья неожиданно оказалась слишком ненадежной преградой, смялась, пошла вверх под требовательным движением жесткой ладони, и кожа покорно зажглась по линиям, прочерченным на ней мужскими пальцами.
Ее ответ на поцелуй больше напоминал укус, нежели ласку, еще немного - и во рту станет солоно, но Элли сдержалась, только пальцы сжали волосы на затылке все в том же расстоянии - за миг до того, как ласка перейдет в боль.
Рука незнакомца скользнула выше, заставив женщину, коротко вскрикнув, шумно выдохнуть сквозь сжатые зубы.
В продолжение игры в благородную леди Элеоноре следовало бы свести бедра.
Она не стала этого делать.
Подалась, противу всех писаных и неписаных правил навстречу, закрывая глаза, забывая про все: правила осторожности, сегодняшнее свое задание, Рединг, с его высотами и рубежами - все. Оставалось только почти неодолимое желание избавиться от одежды (раньше за собой подобного не замечала), и избавить от одежды его, почувствовать пальцами тепло живой кожи, затянутой в темную ткань, узнать, каков он на вкус. Чтобы тоже навсегда запомнил то, что происходит сейчас - потому как сама понимала, что она это, даже если и захочет, забыть не сможет никогда.
Кружево перчатки скользнуло по животу и ниже, к ширинке, и Элеонора довольно улыбнулась, понимая, что мужчина тоже готов, и...

Маска отлетела в сторону почти неслышно, и это было плохо, это было опасно, об этом надо было подумать - как и о цвете глаз того, кого секунду назад целовала, но думать не получилось - получилось только упереться ладонью в стену и негромко застонать.
Человек, чье сбившееся дыхание она теперь чувствовала на своей шее, как секундой раньше чувствовала прикосновение не губ, но зубов, не знал ее. Но откуда-то знал, что нужно ей - и знал куда лучше всех прочих, а счет этим самым "прочим" Элли могла вести уже на десятки.

Потом были слова, и темный страх, опускающийся на плечи и не менее темное желание, которое и не думало уходить, заставляя женщину только бессильно прикусить губу.
Он что, и правда ждал от нее сейчас каких-то ответов? У Элеонор для него был только один ответ.
И по-хорошему надо было сказать "А почему бы, Шериф, вам прямо сейчас не провалиться в преисподнюю?"
Вместо этого с губ слетели совершенно иные слова.
- Шериф, вы можете довести дело до конца и говорить уже потом?
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]

О да, все и всегда могут очень многое. Но бывшая леди Старлинг была в дороге уже шесть лет и точно знала, что эти самые "все" выбирают, если предоставляется возможность. Есть предложения, от которых не отказываются.

Элеонор молчала. Говорить было уже поздно и совершенно бессмысленно, и выбора в сложившейся ситуации у нее, похоже, уже не было. Хотя нет, был: можно было упираться руками в стену, а можно было не упираться. Она предпочла первое.
Правая ладонь сжалась в кулак с такой силой, что ногти впились в кожу даже через кружево перчатки, и Элли пришлось потратить две секунды на то, чтобы заставить пальцы разжаться.
"Ты сжимаешь правую руку в кулак, когда испугана". Если это заметил один - может заметить кто угодно, всегда выдают привычки, выдает цвет волос, выдает голос.
Впрочем, сорванная маска выдает еще надежнее.
Элеонор молчала. Да, не время для разговоров. Не место для разговоров. И как собеседник Шериф никуда не годится...
Впрочем, в собеседники он и не метил, все больше в убийцы, но судьба с кривой ухмылкой спешно вносила правки в "здесь и сейчас", а тело предавало, отказываясь признавать то, что не было секретом для разума.
Телу было совершенно наплевать на то, что его ласкают руки, которые с не меньшей, а, возможно, и большей страстью накинут на шею Элеоноры Старлинг петлю или всадят меж ребер кинжал. Что, скорее всего, и случится после того, как...
Элли глухо застонала, подалась назад, пытаясь уловить ритм движений, чувствуя на коже горячее, сбившееся дыхание, и тело отзывалось на каждое касание ладони так, как отзывалось далеко не со всеми, с кем она ложилась по собственному желанию.
Пожалуй, это было самым жутким.

Небо свидетелем - и ей, и Дог не раз случалось отдаваться тем, с кем при наличии выбора даже у одного костра не сядешь, но это всегда было либо ценой, либо отсрочкой в сколько-то там минут, нужных на то, чтобы собраться и сообразить, что делать дальше. И вроде мало чем происходящее сейчас отличалось, и такие всегда предпочитали брать сзади, а Элли, в свою очередь, предпочитала сбегать в Страну ОЗ и думать о насущном уже там, сидя на обочине Дороги Желтого Кирпича.
Но сейчас никакой Страны ОЗ не было, не было сладковатого воздуха Макова Поля, и сама Элеонора Старлинг была именно там, где была и именно с тем, с кем была.
И не могла думать вообще ни о чем - словно в голове что-то сломалось, словно проклятое "Цузаммен", произнесенное год назад неизвестно почему, и впрямь что-то значило. Что-то очень злое и насмешливое.

И от этой злой насмешки тело почему-то наполнялось жаром и истомой, а дыхание делалось частым, словно она продержалась уже минимум два раунда в поединке. Впрочем, зла здесь было пожалуй поболе, чем в драке, поцелуи напоминали укусы все сильнее, а что до прикосновений - Элеонора не сомневалась, что если ей повезет остаться в живых, то потом, сняв с себя платье, она обнаружит на теле куда больше следов, чем должно оставаться после светских балов.
Но и это не влияло ни на что - как и тот факт, что когда она, не сумев сдержаться, едва не вскрикнула, Шериф Ноттингемский просто зажал ей рот ладонью.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]

Что-то было не так. Еще сильней не так, чем все происходящее: окончательный диссонанс в разлаженной мелодике сегодняшнего вечера.
Что-то жгло ладонь - через кружево перчатки и ткань камзола, стоило Элеоноре коснуться шеи Шерифа Ноттингемского жестом не то ласки, не то желания вцепиться в горло. Или не жгло, а наоборот - обдавало холодом, выбивая на поверхность памяти редингские заснеженные высоты и иней, оседающий к утру на ресницах.
Что-то важное, о чем не забываешь никогда, даже уже не стараешься забыть: мертвая синева погасших глаз.
Ключ.

Ладонь сжалась на подвеске с такой силой, что короткая цепочка врезалась в шею Алистера - и пусть. Пусть не у нее одной от этой встречи останется след, такой, чтобы смотреть на себя в зеркало и сразу же понимать, что произошло.
Ключ от всех дверей, ключ из пепла, стальная игрушка на серебряной нити.
Элли не сумела заставить себя разжать пальцы и выпустить кулон из рук, хотя и знала откуда-то, что даже верни ей Шериф ключик прямо сейчас - это не изменит уже ничего.  Дверь закрылась, и замочной скважины, сквозь которую мог бы пробраться ветер, у нее нет.

А потом бывшая леди Старлинг, прижавшись пересохшими губами к тому месту на шее Алистера, где шрам наискосок пересекал пульсирующую жилу, просто ждала, когда все закончится.

Выдохнула, отстранилась, разжала сведенную судорогой ладонь и, соскользнув с подоконника, механическим жестом поправила юбки - это-то у нее было доведено до автоматизма годы назад.
- Ну что, шериф... - голос был хриплым, и это раздражало. Больше раздражал разве что тот факт, что, как и в старые недобрые времена, смотреть на Алистера Рафферти ей приходилось снизу вверх, и поделать тут ничего не сумели бы даже каблуки. - И как вам цена за игрушку? Хватает на оплату?
Она бы хотела улыбнуться улыбкой редингской Беспощадной Суки, командира, сумевшего обратить поражение - победой. Но улыбки не получилось вообще, только жалобная гримаса, как у уставшего ребенка.
Время побед вышло - все, какое было.
- Теперь - что?
Голос тоже звучал устало. Маски сброшены, о главном спрошено... Как там дальше в песне? Точно. Осталось лишь ломиться напролом.
- Превратим этот дивный бал в кровавое смертоубийство? Только учтите, по-тихому не выйдет. Надо думать, "желтым" это придется весьма по нраву.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]

Со стратегическим мышлением у Шерифа, по счастью, все было хорошо. Скандал посередь бала с государственной преступницей в роли главного экспоната - это почти гарантированные жертвы и безнадежно изгвазданные репутации.
Если судьба будет немилостива и им еще выпадет свидеться один на один - конечно же, он припомнит Элли этот случай отдельно, но пока... Пока впору было расхохотаться: главный ревнитель порядка в Альбионе вынужден по собственной воле отпустить шпиона. Какая чудесная ирония: вы, Шериф, трахнули меня в прямом смысле слова, а я вас - в переносном. Вопрос о том, кто получил больше удовольствия, оставим открытым.

Элли надела любезно протянутую маску и расправила складки на манжетах. Вышитая золотом Мышь глядела с них, как показалось, с затаенной яростью. Понять бы еще - на что.

- Не чокаясь. Покойный был при жизни хорош, но оставил спорное наследие.
Вино Элеонора допила в один глоток. В любом случае, стараниями Шерифа ее миссия на сегодня закончена, так что можно, так сказать, расслабиться... окончательно. Всеми доступными способами, раз уж начало положено; тем более, что предстоял еще долгий путь через залу и коридоры, через гортанный смех "желтых" и удушающий запах их духов. Взять себя в руки, не забывать раскланиваться, улыбаться. Молиться Белой и Мыши о том, чтобы не вся даремская муштра за годы выветрилась, еще - чтобы выдержка Шерифа осталась при нем, не истаяв посередь бальной залы первым снегом.
Элли обвила рукой локоть Алистера - мышцы под тканью камзола казались одеревеневшими - и, машинально отметив разлад в игре музыкантов, ступила в залу.

Путь до выхода, сквозь бальную толчею и коридоры, казался едва ли не бесконечнее давешних танцев, со стен и камзолов придворных то и дело пялились алые глаза, словно налившиеся непролитой еще кровью. То и дело мелькал то там, то тут истошно-желтый.
- Держитесь. Осталось немного.
Элеонора проговорила это Шерифу даже не задумавшись, кому именно обращает слова, тем тоном, каким переговаривалась со своими в скверных и не очень скверных ситуациях.

Из дверного проема, ведущего в сад, веяло почти осенним холодом: Альбион был далеко не жаркой страной, хотя с Редингом, конечно, тягаться не мог. Выпустив руку Алистера, Элли внезапно застыла на пороге, обернувшись к Шерифу.
С ней такое бывало: смутные предчувствия, дежа-вю, узнавание того, чего не было и быть не могло.
"Здесь доверять нельзя людям и птицам и..."
Жуткая баллада. Сколько раз пела, а все равно - мурашки по коже.
- Глядите, Шериф. - Элеонора ткнула пальцем в вбитое на косяке Око и одновременно кивнула на дальний конец коридора, где придворный в наряде все с тем же Оком, непринужденно (непринужденно!) беседовал о чем-то с одним из "желтых". - Внимательно. - пальцы женщины нервно разгладили манжет, словно пытаясь укрыть от всего этого Мышь. - Уверены, что понимаете, на чьей вы стороне?

Через парк, к выходу из этой безумной фантасмагории, она в итоге почти бежала.
[AVA]http://s7.hostingkartinok.com/uploads/images/2015/05/38318cb70b1f2773a27cc16012fcc83c.png[/AVA]