Возможно, если бы телохранитель мистера Голда хоть что-нибудь смыслил в архитектуре, он смог бы идентифицировать стиль, в котором был построен дом мэра, но будучи человеком простым и безыскусном судил он на уровне «нравится – не нравится». Нравились ему, к примеру, бифштексы с кровью и плакаты пятидесятых-шестидесятых годов. Те, на которых полногрудые и крутобедрые красотки в коротких платьицах или одном белье в самых привлекательных позах предстают перед зрителем то за глажкой белья,  то за примеркой оного, то на крыле самолёта, то на фоне техасских пейзажей. С самолётом сочеталась форма стюардессы, с забором ранчо – ковбойская шляпа и жилетка, которую девица, естественно, надела на голое тело. Дом мэра ему не понравился и был отнесен к примерам «как за кучу бабок построить хрень» с дорогим крыльцом.
Сад - другое дело, сад, насколько его мог рассмотреть Марк Уокер за то время, пока шел от ворот до крыльца, был красив и гармоничен. Ухожен. В общем, правильный был сад.
И вот, когда неслышимая снаружи трель звонка оповестила хозяйку дома о визитёре, начались минуты ожидания. Одна, может две. Но когда ты находишься перед дверью, этого времени достаточно на миллион предположений от банального «никого нет дома» до живописной картины в воображении, сюжет которой строится вокруг окровавленного трупа. Варианты местонахождения тела мало что добавляют к сюжету, но где-то между слайдами «тело в ванной» и «труп в подвале», белая дверь распахнулась, позволяя Марку увидеть кусочек холла и мэра «мисс Миллс»  во плоти и в серой шёлковой пижаме.
Дорогие шмотки видно сразу, не нужны ни этикетки, ни вычурная отделка, чтобы понять, что стоимость вещи, пусть даже это пижама явно превышает твои финансовые возможности.  Женщина, чьё тело ласкал этот мышиного цвета шелк, изломами складок льнувший к соблазнительной полной груди и интригующе ниспадавший вдоль ног была похожа на холёную, избалованную кошку, каковая пребывает в полнейшей убеждённости, что является пантерой, и полагает, что окружающие в полной мере сознают хищную её натуру.  А еще на героинь постеров прошлых лет, тех самых, которые всегда нравились Марку.
В общем, мэр Миллс была красивой женщиной, а представить красивую женщину хорошим политиком, пусть даже на городок в несколько тысяч душ, у Марка Уокера не хватило воображения. В голове по этому поводу оказался набор проржавленных стереотипов, намертво прикрученных к шовинистическим постулатам настоящего мужика.
Но таки эта провокация в пижаме была особой к которой следовало обращаться «мисс Миллс, мэм» и Марк постарался выглядеть предельно безразличным, когда выдал нейтральным тоном в вокальном диапазоне «чего изволите»:
- Здрасте, мисс Миллс. Я по поручению мистера Голда. Он должен был позвонить вчера. Вы готовы?
Лицо охранника не выражало ровным счётом ничего.  Профессиональная маска человека, привыкшего быть тенью.
Ясное дело, что женщина не была готова в том значении слова, которое подразумевало это слово в контексте вчерашних договорённостей, идеи мистера Голда и ожиданий Марка. Он бы не удивился даже, скажи она ему сейчас, что только что проснулась.
Хотя, если это и так, то для своего возраста для только что проснувшейся женщины, мисс Миллс выглядела … в общем, если думать в этом направлении, на ум опять придёт сравнение с красотками со старых плакатов, а сравнения эти никак не способствуют рабочему настроению.

Отредактировано Mark Walker (2015-10-28 20:58:11)

Короткие реплики звучали, как должно. Марк неспешно кивнул, не делая ни малейшей попытки войти в дом. Размытое пожелание, высказанное мистером Голдом вчера, в сознании охранника оформилось в предельно чёткий перечень действий. Простых и понятных. Приехать к дому мисс Миллс в 11:30, забрать мисс Миллс для инструктажа и практических занятий и по завершении тренировки, первой, но возможно единственной, если своенравная дамочка взбрыкнёт и решит, что некоторые жизнеспасительные для себя и жизнелишательные для противника навыки ей ни к чему,  доставить главу Сторибрука обратно в целости и сохранности.  Никаких лирических отступлений этот сценарий не предусматривал.
- Как пожелаете, мисс Миллс, - ответил он, - хотите в тир – поедем в тир. Там спокойно. Хотите за город, - я знаю одно местечко, за заброшенным складом, к юго-западу от Сторибрука. Думайте.
Но видимо мэр старалась быть любезной, и поэтому не закрыла дверь сразу, оповестив Уокера о том, что ей нужно собраться. Марк подумал, что, наверное, следует что-то сказать ему. И это что-то было совершенно очевидным:
- Я подожду здесь, мэм.
Умение, стоять часами, не теряя концентрации внимания и готовности сорваться в любую секунду с места, являлось неотъемлемой частью его профессии. Оставлять эмоции вне рабочих обязанностей тоже. Когда дверь закрылась, он спустился с крыльца и остался на дорожке. Стоял, заложив руки за спину и глядя в пространство, поверх ограды дома, думал о своём и ждал. Изволь мисс Миллс выйти через час, она бы застала мужчину именно в этом месте. Через два – тоже.  А потом он бы уехал и просто доложил бы своему хозяину о процессе безрезультатного ожидания, не потрудившись даже задуматься о причинах, по которым женщина могла бы забыть о его существовании.  Когда Регина вышла, Марк окинул её оценивающим взглядом, оценивая всего лишь её готовность к занятию, а не градус сексуальности.
Снаружи ждал его старенький форд, и Уокер, сомневаясь в искренней демократичности мэра, и её готовности сидеть на продавленном сиденье и созерцать дорогу через прорезанное двумя диагональными трещинами лобовое стекло, осведомился:
- Поедете на своей машине или со мной?

Последний вопрос мэра заставил Марка удивлённо приподнять брови и взглянуть в глаза женщины, словно желая удостовериться, что она действительно спрашивает об этом его. В дела своего нанимателя, Уокер не лез принципиально, предельно чётко разделяя работу и всю остальную часть жизни – тесты и кроссворды в пятничном номере газеты, футбольные матчи по телевизору, возню в гараже со своим изрядно потрепанным фордом, посиделки в пабе, незатейливый флирт с девицами и оплату счетов.
- Нет, мисс Миллс, - чёткими паузами отделяя каждое слово, выговорил Марк, подчёркивая эту грань.
И только, ни комментариев, ни уточнений. Если Голду и нужно было что-то от Регины Миллс, то он в состоянии сказать об этом без посредников, благо телефонные линии работают. Да и возможность личного визита была вполне реализуема.
На заднем сиденье машины на разложенных старых газетах обосновалась старая сумка, подле которой покоился дорогой кейс, смотревшийся здесь инородным телом. Посему Уокер распахнул перед своей подопечной переднюю дверь авто.  И сообщил:
- Радио работает, если захотите послушать музыку.
После обошел машину и сев, взглянул искоса на Регину, словно от выражения её лица зависела скорость их передвижения.
Во всяком случае, машину Уокер вёл осторожно, и, по его восприятию, они не ехали – тащились со скоростью оборжавшегося питона по травке. Хотя это восприятие никак не отразилось бы на решении инспектора, случись он на пути мисс Миллс на встречу с мистером Береттой, выписать телохранителю штраф за превышение скорости.

Профессиональное предназначение парней вроде Марка Уокера – маячить за спинами типов вроде Голда или дамочек вроде мисс Миллс. К задушевным разговорам в рабочее время они не приспособлены. Психологи не изучали этот феномен и не установили, какая часть мозга отключает коммуникационные навыки в режиме внутрисуббординационного взаимодействия, но факт остаётся фактом. Идеальный охранник, дворецкий или шофёр в разговоре прекрасно может быть заменён тостером. Зато ребята подобного типа прекрасный тренажёр для отработки вопросов, ответы на которые очевидны. Не особенно развлечёшься, но можно расслабиться и потренироваться говорить об одном, думая о чём-то отвлечённом.
- Вы берёте пистолет, снимаете с предохранителя, - озвучил необходимую часть процесса Уокер, - целитесь, стреляете. А я говорю Вам, как лучше целится, чтобы попасть, или напоминаю, что Вы забыли про предохранитель.
Произнесено всё было спокойным ровным тоном, без тени шутливости, разве что в уголках глаз Марка  чуть чётче обознались лучики тонких морщинок.
- Это просто, - добавил он, на этот раз позволив себе лёгкую улыбку, и пообещал, - Вам понравится.
Машина круто вписалась в поворот, почти прижимаясь к обочине и вывернула на финальный участок асфальтированной дороги, перетекавший в наезженную полосу, пролегшую меж зарослей бузины.  Мелькнул за окном одинокий скворечник на палке, неведомо как оказавшийся здесь, и явственно обозначился комплекс уродливо безликих бетонных коробок. Когда-то здесь была фабрика новогодних игрушек. Так, во всяком случае, говорили. Но сколько себя помнил Марк,  ёлочные игрушки в Сторибруке не производили. Зато склады здесь использовались, как склады. И земля, где стояло это монументальное убожество принадлежала, сами угадайте кому…
- Приехали, - произнес он, остановив машину только чтобы выйти и открыть ворота в железной ограде, - сидите пока, мисс Миллс.

О том, что место это если не обитаемо, то, во всяком случае, посещаемо людьми, свидетельствовали не только свежекрашенные мусорные баки вдоль въезда во двор, но и собаки. Местные псы повылазили из своих укрытий и лениво затрусили к машине с тем угрожающе-задумчивым видом, каковой может одномоментно смениться радостными скачками вокруг человека, принесшего пожрать или же угрожающей стойкой и лаем, если приехавший незнаком.
Псов было пятеро. Пять ублюдочного вида крупных дворняжек, масть которых свидетельствовала о бурной интимной жизни их мамаш.
Марка собаки признали, и отступили, рядком усевшись вдоль проезда, напротив мусорных баков.
Загнав машину внутрь и остановив напротив входа в один из боксов, Уокер открыл перед дамой дверь, а после вытащил чемоданчик и прихватил свою сумку и направился к  огромной двери, способной пропустить в склад по меньшей мере слона. В этой двери имелась и обычная, для людей…
Собаки, которых обломали с кормёжкой, неслись через большой двор к людям, перегавкиваясь.

Жест спутницы не ускользнул от внимания Марка, но истолкован был как сдержанное проявление паники при виде собак. Однако бессмысленные заверения в том, что собачки хорошие и не кусаются так и не прозвучали. Вместо этого Марк резким окриком осадил этих друзей человека и инстинктивным жестом защиты подхватил женщину под руку, увлекая к двери в бокс. Отпереть замок было секундным делом.
Склад был практически пуст. Фанерные ящики с грузовой маркировкой, старая ржавая стремянка у двери, бухты с кабелем и пустые бухты, сложенные  у стены металлическим хламом строительные леса. Пахло пылью, прелой листвой и подгнившими яблоками… Типичный запах осени, почему-то оказавшийся здесь концентрированно-густым.
Пивные жестянки валялись здесь всюду, как и несколько простреленных книг.  С минуту весь интерьер склада можно было созерцать в свете косо падавшем через узкие прорезы окошек под крышей, но вскоре Марку (после третьей попытки опустить и поднять рубильник в исходное положение) удалось зажечь здесь свет.
Он водрузил чемоданчик на ближайший ящик и, открыв его, сообщил: «Вот, это мистер Голд велел потом отдать Вам». Содержимое кейса представляло собой классический набор «начинающего киллера». Подразумевалось, что сейчас Уокер, собирая пистолет, будет называть его части и повторит всё несколько раз, чтобы ученица его достаточно хорошо всё запомнила. Но, памятуя, к какому типу людей относится мэр Сторибрука,  охранник произнёс:
- Мы можем сначала отстреляться, а как собирать пистолет, я покажу позже.
Пальцы его привычно, с любовной нежностью пробежались по частям оружия, и он озвучил пришедшую вдруг на ум мысль:
- А вам действительно подойдёт «Беретта»…
Посмотрел на запястья женщины и добавил:
- Определённо, будет по руке.  Поставьте пока во-он на тот ящик пару банок и книгу, мисс Миллс.
«Тот ящик» было трудно спутать с каким-то другим. Высотой больше пяти футов, он был испещрён отверстиями от пуль. 
Присмотревшись, среди хаотично расположенных дыр, можно было угадать литеру «G», выбитую довольно криво, но, тем не менее достаточно узнаваемо.

Умом телохранитель самого богатого и влиятельного жителя Сторибрука понимал, что времена когда мужское превосходство было правилом, а женщины не имели даже возможности голосовать, давно остались в прошлом, но душа противилась этому, балансируя на грани готовности признать что женщина не уступает мужчине ни в уме, ни в умении, скажем, держать оружие, не раньше, чем эта, конкретная особа докажет свою состоятельность. Но, к счастью для себя, Уокер не считал нужным декларировать свои мысли, весьма коряво вписывающиеся в рамки демократических свобод и ценностей. Шовинизм выходил из моды…
Но работа, есть работа, и приказы хозяина не обсуждаются. И до этого мгновения Марк полагал, что процесс знакомства мэра Сторибрука с оружием будет сродни убеждению ребенка в необходимости поставить укол… но азартный блеск в глазах женщины обещал, что сюскаться не придётся.  Собранный и заряженный уже пистолет перекочевал в руки своей владелицы.
- Конечно, мисс Миллс, - Марк одним плавным движением скользнул за спину женщины, и когда та развернулась в сторону импровизированной мишени, мягко и уверенно обхватил её правое запястье ладонью, фиксируя его так, чтобы при выстреле, отдача пошла мягко, и рука не дёрнулась.
Проще было один раз поставить руку, чем десять раз объяснять, как именно нужно делать. Да и объяснял Уокер, когда лексикон был ограничен формально-нормативными рамками, не особенно хорошо.
- Выше, - проворковал он тихо, и еще на полтона понизив голос, напомнил, - предохранитель. И для начала, держите двумя руками и будьте готовы к отдаче. Цельтесь и…

- Поначалу, - не улыбнуться радости своей ученицы, Марк просто не смог, - потом привыкнете.  А потом… если будете достаточно часто тренироваться, пистолет станет восприниматься, как продолжение руки и всё будет получаться само собой…
И чтобы не терять остроту момента, не стал боле отвлекаться на разговоры.
- Давайте еще раз, Книга пока на месте.

Он не стал напоминать Регине важные детали, желая удостовериться, что женщина сама ничего не упустит из внимания. Ведь если однажды ей придётся воспользоваться оружием, рядом с ней не будет никого, кто будет озвучивать над ухом порядок действий.

Может быть, эта идея – научить мисс Миллс обращаться с огнестрельным оружием и не была такой абсурдной, как показалась Уокеру в первый момент.  А еще его не покидало чувство, что он неоднократно стоял вот так за спиной новичка,  впервые оказавшегося напротив своей цели, стоял, ладонью грея локоть, который нужно было отводить назад правильно, не дергая рывком, но и не слишком медленно и поднимать локоть достаточно высоко, почти под прямым углом к спине…
Бред какой-то… бред, потому что в действительности всё гораздо проще.

Отредактировано Mark Walker (2015-11-08 23:07:26)

Отношения оружия и людей складываются по тем же мистическим принципам, как и все прочие взаимоотношения. Либо пистолет сам ложится в руку и остаётся обронить только: «новичкам веёт», пряча радость за успех ученика за скупой снисходительной улыбкой, либо в силу вступают те неведомые законы несовместимости, заставляющие пистолет выскакивать из ладони, делать невероятные, в данной ситуации, осечки, посылать пули куда угодно, только не по заданной траектории. Тогда покорять его придётся упорством и настойчивостью.
Обычно,  как и в любом деле, которое не задаётся сразу, упорства и настойчивости хватает лишь на спринтерский забег, а после человек остывает и  находит для себя более важные занятия. С мисс Миллс такого уже не произойдёт.
Марк встретил её сияющий взгляд довольной улыбкой  и кивнул, обронив лаконичное:
- Ну, что, нормально. Потренироваться еще нужно, и не затягивать с переходом на стрельбу с одной руки. А на сегодня хватит.
Он не обольщался надеждой на то, что у мэра хватит дисциплинированности и желания заниматься стрельбой каждый день, хотя времени это на первых порах будет отнимать немного. Потому предложил:
- Если будет время, можете просто позвонить мне, договоримся и выберемся сюда, или подальше в лес, пострелять по движущимся мишеням.
Он не стал вдаваться в детали и посвящать женщину в то, что даже стрельб е можно учиться с комфортом, с берушами в ушах,  в перчатках и пред рядами мишеней, рассуждая очень и очень примитивно: «Если придётся стрелять, об удобствах заботиться будет некогда. Бери и делай» Так кочевники сажают ребенка на коня, едва малыш начинает твёрдо стоять на ногах и не заботятся порой о наличии седла, желая, чтобы, подростая, мальчик настолько уверенно ощущал себя на спине движущегося животного, что ни седло, ни стремена не будут для него необходимостью.
- Ну что, возвращаемся?  - поинтересовался он, чтобы не молчать.
После того, как отгремели выстрелы и притихли собаки, тишина в просторном помещении склада казалась неуютной и какой-то навязчивой.