При активном участии Регины
В доме местного старосты было всего четыре комнаты, и более убогой лачуги Урфин в своей жизни не видел. Дело было не только в нищете, что сквозила из каждой дыры в стене, - грязь покрывала каждый дюйм. Не соляная пыль приграничного Солетоса, не песок южных земель - грязь, которая возникает рядом с человеком отчаявшимся и сопровождает его до смерти. Урфин инстинктивно раздавил пробежавшего у ноги таракана, пожал плечами и рухнул в шедшее по швам кресло. Чихнул, утер ладонью нос, поднял глаза на Регину, с которой, как воск со свечи, сползало его лицо.
Хуже было только видеть себя со стороны.
Когда через три дня они добрались до марранов и над скалами занялась заря, регарумская ведьма вышла на лобное место и устроила настоящее светопреставление. Только тогда Урфин понял, что она на самом деле имела в виду, обещая, что он станет Богом. Земля стонала от ее магии, но успокоилась она, лишь когда последний марран пал ниц.
Урфин пришел в дом первым, едва только староста, здоровенный детина с озверевшим от тяжелой жизни лицом, сбежал прочь со своей семьей и захлопнул за собой дверь.
- На их месте я бы попытался сжечь этот дом.
Сейчас Регина шаталась как пьяная и была бела как соль. Джюс не встал поддержать ее, когда она покачнулась на каблуках, не подал руки для опоры - сцепив на животе руки, он смотрел на нее с тяжелым отвращением. Он не был таким, каким она пыталась его изобразить. Он не впитывал их страх, как земля после засухи впитывает воду. Но этот страх был ему приятен, и за это Урфин был зол.
[AVA]http://gibisk.us/1/G6WEh.png[/AVA]

Он не был таким, каким она пыталась его изобразить: не был ни Богом, ни отпрыском Повелителя. Он не искал обожания, не ждал поклонения; все, что ему было нужно — процветающая, просвещенная Страна Оз. Он знал, что для этого делать, но не имел средства, поэтому вынужден был принять ведьмину помощь. Только поэтому.
А ведьма была сильнее, чем можно было ожидать. Там, на поляне, Урфин решил, что она выложилась вся; когда она переступила порог, с видимым усилием заперев за собой дверь, он бы поставил жизнь против медяка, что в ней не осталось ни капли магии. Если бы на них напали, ему пришлось бы взяться за меч, чтобы защитить ее - из них двоих слабой была она. К счастью, в этом не было нужды. Урфин склонил голову к плечу и посмотрел на нее снова.
- Я запомню.
От красной улыбки разило злобой, от белой кожи веяло могильным холодом. В ней не было жизни, оттого она была как смерть, неминуемая, неумолимая и пугающая, и Урфин не мог представить себе мужчину, что согласился бы лечь рядом с ней. Ее извращенный ум и абсолютная бесчеловечность пугали.
- Да, - ответил он после недолгой паузы и прищелкнул языком. - Одного светопреставления им хватит; остальное сделают слухи.
Отчего-то он был уверен, что с этим Регина согласится. Было не так много вещей, на которые они смотрели с одной точки, но мнение о марранах у них явно совпадало. Недалекий народец и идеальное пушечное мясо. В этот раз он обойдется без порошка, достаточно будет их тупой злобы.
- Но на всякий случай... Тебе стоит отдохнуть.
[AVA]http://gibisk.us/1/G6WEh.png[/AVA]

Отредактировано Sherman Bailey (2015-12-09 11:04:02)

Да, Урфин был голоден, и оттого смотрел на королеву и жадно, и зло. То, как она провоцировала, как насмешничала, - все это делало желание лишь крепче. Можно было бы дать себе волю; несколько ударов ведьма бы стерпела безропотно. Это было бы хорошо. Все бы сейчас сошло.
Урфин стиснул зубы и промолчал. Только когда наверху хлопнула дверь, вытер пот со лба, поднялся на ноги. Прошел по комнате, из одного угла к другому, как не раз ходил по камере.
Легко было угадать, что сейчас происходит наверху: распускается туго затянутый корсет, тяжелое платье падает под ноги, сверху ложится нижнее и черные локоны рассыпаются по узкой спине. Королева переступает через сброшенную одежду и бортик ванной, вздрагивает всем телом и тихо охает температуре воды, но затем все равно погружается в воду. Мокрые пряди, точно змеи, обвивают плечи и грудь. Лицо краснеет, наливаются кровью полные губы.
Стянув пропахшую потом куртку, Урфин швырнул ее на кресло, поправил брюки. Он бы мог - хотел больше всего на свете - подняться наверх, вытащить ведьму из воды, взять. Он перестал бы уважать себя, если бы сделал это. Регина была хуже любой шлюхи, но она была и там, наверху, и здесь, в его голове, а Джюс был слишком голоден. В комнате стало нечем дышать, и, забыв закрыть дверь, он вышел на улицу. Растер снегом лицо и руки. Не помогло.
Не будь Урфин так сосредоточен на том, что сейчас происходит наверху, он бы услышал их раньше: снег скрипел у них под ногами достаточно громко.
Первого он встретил ударом в развороте. Нож послушно воткнулся в глазницу, и нападавший рухнул, хрипя и конвульсивно подрагивая. Второй напал сзади - тут же, почти что одновременно, - и Урфин успел лишь развернуться и выкинуть вперед руку. Пальцы привычно нашли горло убийцы, но было уже поздно.
Они стояли как любовники: Джюс держал маррана за шею, второй рукой пытаясь оттолкнуть противника, тот же, напирая изо всех сил, задыхаясь, вводил лезвие глубже. Снег поменял свой цвет и просел под горячей кровью. Лезвие прошло до самых ребер и встряло. Бесполезно. Урфин судорожно сглотнул, отпустил руку убийцы и взял его за подбородок любимым, почти любовным жестом королевы. Хрустнули шейные позвонки, но для Джюса было уже поздно, и он рухнул следом.
Он умирал.
Мир почернел. Он пытался запихнуть свои кишки назад, но они были скользкими и вываливались из трясущихся рук. Штаны оказались мокрыми. Кое-как он дополз до двери и, почти преодолев порог, понял: ведьма могла и не слышать, так быстро и так тихо все было. Она почти наверняка не слышала, и лишь потому не пришла на помощь. Сейчас было самое время, и Джюс позвал ее, сначала тихо. Потом - громче, пока не перешел на крик. Он не смог перестать кричать, даже когда по ступеням зашелестели ее быстрые шаги. Не смог взять себя в руки - они были заняты собственным нутром.
Он действительно умирал.
[AVA]http://gibisk.us/1/G6WEh.png[/AVA]

Отредактировано Sherman Bailey (2015-12-28 00:35:45)

[icon]http://s6.uploads.ru/An4Tq.png[/icon][nick]Rumpelstiltskin[/nick][status]Perfect enemy[/status]
- Ну чего же ты замолчала? Начало было таким эмоциональным, я аж проникся.
Он сидел на деревянной колоде, которую крестьяне использовали для того, чтобы расщепить дерево и принести его в жертву огню. Огонь нынче голодал: его жертва мокла в холодном снегу, а над ней черной птицей раскинулась скорбящая колдунья. Склонив голову на бок, Темный смотрел на свою бывшую ученицу, даже не пытаясь скрыть насмешки. В конце-концов - он-то никуда не спешил.
У этой девчонки был редкий талант уничтожать все, к чему она прикасалась. Чем важнее была вещь, тем быстрее та обращалась в прах. Упорства у той, что нарекли Злой Королевой, было столько же, сколько гордыни и жажды власти - объединившись в достойный конгломерат, они застилали ей взор. В итоге получался эдакий гиппопотам, радостно топчущий собственное счастье. Смотреть - не нарадоваться.
- Хотя с официозом ты несколько переборщила, - он демонстративно сморщил нос, - "взываю", "услышь мой зов". И где только этой гадости нахваталась.
Неодобрительно цокнув языком, он закинул ногу за ногу, поудобнее устраиваясь на своем насесте. Картина намечалась достойная, место в первом ряду было обеспечено - а Румпельштильцхен никогда не отказывал себе в удовольствии насладиться хорошим шоу. В конце концов, с высоты его опыта, любая драма съеживалась до размеров фарса, менялись только места и лица - да и те не всегда. Вот Регина, например, была верна своему амплуа. Преклонившаяся, но не сломленная гордость, стиснутые зубы, вызывающая улыбка - идеальная жертва. Брать можно голыми руками, сперва стоит подумать лишь об одном - куда эдакое счастье девать после того, как оно наскучит и загадит тебе все углы и тапки.
- Ты как-то нездорово выглядишь, дорогуша, - в голосе Темного скользнули озабоченные нотки. Надув губы, он сочувственно покачал головой, как заботливая мамаша, но с места своего не сдвинулся ни на йоту, - может, тебе чайку горячего? Вина? Крови невинно убиенных? Не знаю, что тебе нынче по вкусу, мы так давно не виделись.