[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/59220.png[/AVA]Миру давно пора было стать на колени: каяться в попытке вымолить прощение, ради спасения собственной шкуры целовать запылённый подол тяжелого королевского платья — пресмыкаться, пока в Её Величестве не проснётся милосердие и она не забудет о своей ненависти.
Мир, точно не чувствовал беды, продолжал жить своей жизнью, и Регина, подставляя белые плечи затухающему солнцу, смотрела на него с бессильной, отчаянной злобой. Власть развратила её, сделав нетерпимой к неповиновению, но, если для всего Зачарованного леса она уже выбрала достойное наказание, то несчастная птичка, уже три месяца летавшая лишь по замку, ставила Королеву в сложное положение.
Ворон был прохвостом и наглецом, совершенно бесполезной пташкой, осмеливавшейся не только смотреть Её Величеству в глаза, но и заговаривать с ней первым. Что делать с ним, Регина не знала.
Время поджимало: вот-вот должен был вернуться с охоты капитан и привезти с собой ценнейший из подарков.
Время поджимало: вот-вот должен был погрузиться во тьму целый мир.
— Осталось недолго, — ведьма зябко повела плечами и, не оборачиваясь, тихо добавила: — день. Может быть, два.
Нужно было что-то решать, при том срочно, но... Регина не могла заставить себя принять правильное решение.

Отредактировано Regina Mills (2015-03-19 14:50:37)

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/59220.png[/AVA]Одна игрушка у Королевы уже была — смазливый Охотник, когда-то рыдавший над каждой убитой зверушкой. Он так замечательно грел её постель по ночам и с должной безжалостностью относился к своим жертвам, что она даже по-своему привязалась к нему. Достаточно сильно, чтобы взять с собой в новый мир, но недостаточно, чтобы не суметь при необходимости избавиться от него. С вороном всё было иначе: с ним было легко говорить, и он отчего-то понимал её с полуслова, а иногда и вовсе в тишине — и всё становилось гораздо сложнее.
Может быть, Регина просто привыкла к нему.
Там, куда их занесёт проклятие, Охотник не будет ненавидеть свою Королеву. В птичке ненависти не было уже сейчас.
Может быть, ей было бы проще решиться, будь и он её любовником.
— Неужели? — ведьма была искренне удивлена. Даже обернулась, чтобы заглянуть в привычно жёлтые глаза. — Не станешь ждать моего ответа?
Кое-что Регина знала наверняка: ворон не уедет. Пока они в этом мире, она не позволит.
Осталось недолго; день, может быть, два.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/59220.png[/AVA]Ворон всегда был где-то рядом, на расстоянии вытянутой руки, готовый без остатка впитать королевский гнев, и потому ухитрился стать единственным, кого Регина не сумела возненавидеть — за всё то время, что он провёл в замке, он ни разу не дал ей повода. Сложно испытывать к нему столь сильное чувство.
Птичка в саду, не более. И всё же — брешь в безукоризненной защите.
— Как быстро ты побежишь,  — вместо ответа Королева позволила себе улыбку, — если я отпущу тебя?
Маленькая язва на белой коже. Даже больше — гангрена.
Лечить Регина не умела ни себя, ни других, и поражённую болезнью часть стоило отнять.
— И как далеко сумеешь убежать?
Слишком мало времени она ему оставила — не сумеет выскользнуть за пределы заклятия, как бы ни мчался. Её ненависти хватит на целый мир, её последняя слабость (должна быть последней!) вот-вот вернётся в этот мир бездыханным телом — её сердце будет таким же сильным, таким же чёрным, и тогда на Зачарованный лес падёт темнейшее из проклятий.
Не успеет.
Не должен успеть.

Отредактировано Regina Mills (2015-03-19 21:37:51)

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/59220.png[/AVA]Не будет у него даже шанса успеть: либо умрёт, либо навеки останется королевской птичкой. Но вечность для него — слишком долго, а потому в новый мир Регина войдёт в одиночестве, как и должна. Ворон не сможет ничего изменить, даже если...
Встанет на колени.
Доли секунды в глазах Королевы сияло торжество, и алые губы кривились в презрительном удивлении: сломала! Заставила склониться перед своей волей и вновь — разочарована. Недрогнувшей рукой приподняв было подол бархатного платья в брезгливом приказе, Регина всё же замерла и в растерянности выпустила тяжёлую ткань. Отвернулась, закусив внутреннюю сторону щеки и пряча довольную улыбку.
Умная пташка.
И на коленях он стоял не как слуга — будущий рыцарь перед своей Королевой, ждущий лишь лёгкого прикосновения меча к плечам. Ни тени приниженности, которую Регина так ждала, ни капли мольбы во взгляде. От него нужно было избавиться, пока ещё не поздно.
— Будешь выбирать себе коня, — это и был ведьмин подарок; иллюзия свободы, — не трогай Россинанта. Он мне дорог.
Без тени стеснения Королева вглядывалась в глаза своего несостоявшегося рыцаря, и нужен ей был только повод. Пусть это было жестоко. Она не могла позволить себе ещё одну слабость.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/59220.png[/AVA]Если уж Королева отправила в страну чудес пирата с приказом лишить её собственную мать жизни, что стоили для неё несколько птичьих перьев? Ворон не был прав: Регина убила бы его, даже если бы он ушёл. Особенно, если бы он ушёл — отправила бы по его следу Охотника, и тот бы не допустил промашки.
Иначе было нельзя.
Слишком многим ведьма пожертвовала ради своего счастья, слишком много потеряла, но теперь знала точно, кто она есть и что ей нужно. Маленькая птичка не могла поколебать королевскую веру.
— Этого, — на выдохе ответила Регина, в полупоклоне пробивая прикрытую кожаной курткой грудь. Сердце в её руке забилось чаще — должно быть, птичке было больно. Чуть сжав пальцы, Королева заставила своего ворона подняться с колен. — Но ждал ли этого ты?
Удивительное ощущение власти. Раз за разом оно восхищало ведьму, и никак не могло надоесть; ведь это так приятно и просто — держать в ладони чужую жизнь. Впервые они были так близко.
Снизу вверх Регина заглядывала в птичьи глаза, кривила губы спокойно и равнодушно, почти готовая в любой момент в прах стереть маленькое трепещущее сердечко. Она же дала ему надежду — пусть заведомо ложную, но всё же — чего ещё он смел от неё требовать?
— Этого ты добивался?

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/59220.png[/AVA]Всё ещё хватало сил упиваться чужой болью; значит, болезнь ещё не поразила чёрное сердце. Но рука, стиснутая чужими рёбрами, в преступной неуверенности подрагивала, и привычное торжество горчило на губах пепельным вкусом победы.
Все вокруг ненавидели Её Величество, и даже её отец боялся её также, как боялся когда-то своей жены. Ненависть и страх окружали Королеву, питали её силы — те самые, что по ночам исчезали под гнетом одиночества, превращая узурпатора и тирана в истерзанную обидой ведьму. С появлением птички многое стало забываться, и в насквозь прогнившую душу потихоньку закрадывались сомнения. Никто не мог позволить себе роскоши человеческого отношения к своей повелительнице, и это забытое чувство было для неё столь новым, что Регина испугалась потерять то немногое, что сумела приобрести.
В новый мир она должна была войти Королевой и привести за собой свою свиту. Только тех, кто уже был в её сердце и в чьей верности не могло быть сомнений. Поэтому Кора должна была умереть, поэтому...
— Без неё ты для меня опасен, — её пальцы до сих пор почти что бережно держали чужое сердце, и Королева не прятала взгляда, как должна была; она искала в жёлтых глазах знакомый по отражениям блеск, чтобы, наконец, отплатить взаимностью. — А так я заставлю тебя сделать выбор.
Когда-то Регина уже спрашивала, будет ли он ей верен, отдаст ли за неё свою жизнь, и не получила ответа.

Отредактировано Regina Mills (2015-03-22 18:28:46)

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/59220.png[/AVA]Коротко выдохнув, Регина на мгновение прикрыла глаза, чуть расслабила запястье, тесно обхваченное чужой плотью поверх перчатки.
Умная птичка. До ужаса проницательная, на свою-то беду. Всё отгадала, со всем справилась, вот только они не в сказке: решившему три загадки герою полагалась не награда, а смерть.
Иногда не нужно понимать происходящее на дне, достаточно лишь разглядеть круги на воде.
Ворон действительно был тем зеркалом, в котором Регина ещё могла увидеть ту себя, о которой даже сама забыла — запуганную матерью девчонку, верившую, что свобода не есть лишь пустой звук. Такие зеркала обычно быстро разбивались тяжёлой королевской рукой. Кто сказал, что в этот раз всё будет иначе?
И всё же, ведьма расслабила пальцы, позволила руке под мягким давлением стечь вниз — оставила в груди изрядно помятое сердце и многообещающе улыбнулась.
— Я жду, когда ты, наконец, образумишься. Должно быть, я позволила тебе обмануться.
Пусть у неё не хватит силы убить птичку, собственноручно задушить в себе остатки того светлого прошлого, что иногда приходило во снах несбывшимися мечтами. Пусть они оба забыли, за что Королева получила своё имя. Пусть. Это поправимо: махнув рукой, точно приглашала к столу, Регина повесила мерцавшее синевой зеркало рядом с ними, и то, хрипло прокашлявшись, подёрнулось взволнованной пеленой.
— Вот где я не могу спрятаться от самой себя. Покажи ему, Джинни.
Стеклянная поверхность зарябила и, наконец, рассыпалась мозаикой воспоминаний; и в цветовой гамме собрались лишь алый да чёрный, изредка разбавленные рыжими всполохами костров.
— Покажи ему, почему я признаю только ненависть или верность.
Показались тонкие, трясущиеся руки поверх округлого живота, блестящие слезами глаза. Мелькнули вороньи перья на шлеме, подол королевского платья и пока ещё чистое лезвие ножа.
— Ты выберешь, птичка. Я заставлю тебя.
Из-под стекла закричали.

Отредактировано Regina Mills (2015-03-26 14:50:26)