[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95969.png[/AVA]
Вообще-то намеревался Гай чин-чинарем залечь на дно эдак на недельку. Переусердствовал он с воззваниями к гласу рассудка в трех окрестных деревнях, оооох, переусердствовал.
Орал громко, ни до чего не доорался, перебаламутил народ, получил в лицо, сам кому-то прописал отборных трендюлей - и был таков. Шуму, значит, много, толку, значит, мало. Благодарные подданные покамест свято были уверены, что Ея Величество вся из себя такая юная, прекрасная да справедливая. А что кострами начинает попахивать да виселиц переизбыток статистический - ну, дело молодое, не разобралась, поди, это все на местаааах беспорядки.
Вот приедет барин - барин вам покажет.
Так что Десент так и ходил последние недели - не отнимая уже от лица ладони, потому как зело надоело каждый раз себя по лбу хлопать. Эдак и шишку можно набить, а к чему? У Гая Десента и так харя завсегда разукрашена. Неповторимый сельский шик.
Так что сегодняшний день нового ничего не обещал. И вообще, зайца он в силки поймал еще вчера, крупа, какая-никакая, на похлебку имелась, соли тоже было в достатке, да и вообще лес для человека знающего - непочатый кладезь богатств, век жить можно и даже не отощать.
Бывший пастух, в общем, собирался сегодня вульгарно валяться, пялясь в щелястый потолок лесной хибарки, и даже не думать ни о чем заради разнообразия.
Но через недалекий бурелом тем временем кто-то ломился, словно дракон. По слуху определялся коняшка при сбруе и все прочем, совершенно не приспособленный к таким вот местам коняшка.
Десент вздохнул, оторвал седалище от лежанки и пошел на звук - разбираться, кого нелегкая в гости принесла и как быстро от гостя можно будет избавиться.
Конь был красавчиком, загляденье просто, встать напротив - и любоваться. А вот в седле евонном, странно перекособочившись, сидело что-то, на первый взгляд определяемое, как блааародная дама. Ну, дожились. И чего этим дамам по будуарам-то не сидится? Чего перекособочилась так?
- Эй, барышня! - окликнул Гай наездницу, но ответа не дождался, только фыркал заполошно взмыленный конь.
Тут уж и бывший пастух смекнул, что дело плохо. Подошел ближе (конь нервничал, косился диковато, но взбрыкивать - не взбрыкивал), тяжко вздохнул и потянул дамочку с седла. Та на руки обрушилась с грацией мучного куля: ну как есть, бесознанка полная.
А потом Гай личико разглядел. И выругался так, что аж птицы притихли да лисы по норам попрятались: не любило зверье матершины-то.
Ее, итишкина жысть, королевское высочество! Она же - сука бессердечная. На милом личике - ни кровинки, зато на помпезном платье крови - хоть выжимай да разливая по склянкам. А все почему? А все потому, что в плече стрела торчит, как флюгер на городской ратуше.
- И чо? И ЧО ТЕПЕРЬ? - гневно вопросил Гай коня. Конь печально вздохнул - знал, видать, цену общественной репутации своей хозяйки.
Надыть было навьючить ее обратно на животное и придать тому хворостиной ускорения в произвольном направлении, надеясь, что где-нибудь в буреломе Королева сломает себе шею и на том все успокоятся и будут жить долго и счастливо. Нет, можно даже не очень счастливо - главное, чтобы долго.
Жизнь - это боль. Определенно.
Какой-то городской пьянчуга, которого Гай зимой на своем горбу волок до ночлежки в один из регулярных приступов альтруизма, на следующий день разыскал его уже у городских ворот, растроганно хлопнул по плечу и сказанул: "Хаааарошый ты парень, Гай Десент!"
От же ж сволота!
Хороший парень Гай Десент временно определил Королеву полежать на травке, расседлал коняшку, похлопал по блестящему боку.
- Беги давай. Вертайся до своих, так уж и быть, не придушу я твою хозяйку прям сразу. Обожду, пока очнется.
Конь скрылся из виду и в жизни Гая наступили тяжелые деньки. Потому как мало, платье слегка порвав, стрелу из раны извлечь и прижечь края. Надо еще трав каких-никаких найти, сообразить из последней нижней рубахи что-то навроде бинтов, и перевязки делать, и отварами едва ли не с ложечки поить, и еще куча всего, что требуется при уходе за лежащим в беспамятстве человеком.
И это все в той ситуевине, когда оного человека во первых строках хочется гуманно придушить подушкой.
В одном свезло - не водилось в хибарке подушек. Пришлось свою куртку под голову Королеве класть.
К середине второго дня Десент себя очень хвалил: ни гноя не было, ни жара не началось, прям даже заживало все. Посему пастух бывший себя не только хвалил, но еще и ругмя ругал. Одно чуть утешало: от придет она, значит, в себя. И сообразит, что да как надобно с тяжелораненными делать, чтобы они коростой да пролежнями не покрылись.
Вот тут Гай на ее личико поглядит с удовольствием.
Отредактировано Matthew Shepherd (2015-04-06 23:32:06)