[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95395.png[/AVA]
Рединг, холодный, морской Рединг, пахнущий солью и не желающим таять снегом. Он должен был так пахнуть. Он этими запахами хотел проводить своих недолгих постояльцев, но леди Старлинг оказалась неблагодарным гостем. Ее Рединг ныне и присно пах гарью, и кровью, и железом, и паническим страхом проколоться хоть единым жестом, и потом еще пах разлитыми в спешке чернилами, библиотечной пылью и пергаментом.
Писать сразу начисто - потому что нет ни сил, ни времени на черновики. Писать на пергаменте - потому что бумага горит слишком хорошо.

По сравнению с тем, что осталось за спиной - запах регарумских сырости и бездорожья казался амброзией. Последнюю неделю Бременские по старой привычке шли пешком и больше лесами, а на постоялом дворе в двух днях пути от особняка мастера Дроссельмейера, сняв первую попавшуюся комнату, просто попадали там же, где стояли и хрипло, в четыре содранные глотки манифестировали полный отказ от телодвижений, и вот пусть даже прямо сейчас припирается стража и режет на мелкие кусочки. Элли молча оглядела свое замученное войско и, оставив на стене пришпиленную ножом Русти записку, отбыла во временное одиночное плаванье, в кой-то веки раз не беспокоясь о том, что Бремен-бэнд будет жрать вечером и чем оплатит постой и, возможно, подкуп знатоков тайных троп.
О деньгах сейчас можно было не думать - в отличие от многого прочего, о чем не думать не получалось.

Мысли Элеоноры, привычно прикрывающей вспыхивающий огонек трубки от, как можно было бы подумать со стороны, дождя, вышли на привычный с апреля круг: Альбион - Шервуд - Робин - Рединг. На Рединге цикл входил в мертвую петлю и пробуксовывал как правило минуты на две, после чего все возвращалось на круги своя, к Альбиону. Во многом обратно шли, чудовищно рискуя, через Дарем потому, что леди Старлинг, как ни искала - не могла найти в себе сил ни вернуться под сень шервудских деревьев, ни посмотреть Гуду в глаза.
Итак, Альбион...
Мысли были прерваны лаем, не заставившим женщину даже пошевелиться. Плюс еще одна привычка.
- Приветствую тебя, друг Гетц, мой лучший собеседник из всех. - Элли выбила из трубки то, что уже не подлежало докуриванию и внимательно проследила движение фигуры от дверей дома до калитки. Анализ: пластика движений, положение рук, ширина шагов и наклон головы. Тоже наследство.
- По меньшей мере двадцать минут пути до города Мари Штальбаум прошла спокойно. Большим временем для сопровождения я, к сожалению, не располагала. Доброго дня, Якоб. - и, улыбнувшись ученому, леди Старлинг еще одной привычкой автоматически отсалютовала мастеру Дроссельмейеру редингским воинским салютом. Два удара кулаком под левой ключицей, быстрый жест вперед, строго параллельно земле. Используется только на построениях и, ситуативно - в случае ведения переговоров. - О, простите и не обращайте внимания, я иногда забываюсь. Скажите, мастер, у вас найдется для меня несколько минут? У меня для вас подарок. Не сказать, чтобы напрямую, но из Солетоса. Думаю, вас должно заинтересовать.

Элли Старлинг говорила негромко и стояла смирно, даже с носка на пятку не раскачиваясь. Во что нынче превратилось ее выражение лица она толком не знала: Бременские почти все это время были рядом с ней и различий заметить не могли, а более никого из известных с достаточно давних пор людей она пока еще не видела. Да и хотела ли видеть-то?.. Но увидеть Якоба Дроссельмейера, все еще живого, при особняке, Гетце, и, если она правильно сложила два и два, то и при напарнице (ну, наконец-то!) - была действительно, по-настоящему рада. Забавная штука: и встречались-то всего дважды, и обстоятельства второй встречи были скверными донельзя, а все равно вспомнить приятно. Воспоминаний, по-настоящему свободных от какого-либо гнета, по итоговому пересчету оставалось не так уж и много, чтобы не беречь каждое подобного драгоценному камню.
Вот Элли и берегла - насколько она вообще могла хоть что-то толком сберечь.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95395.png[/AVA]
- Услышать подобное от вас - честь для меня. - с интонацией, от которой ее саму еще полгода назад бы перекосила, произнесла Элли и досадливо нахмурилась. Долбанный дипломатический этикет, долбанные переговоры, мамочки, надоело-то как. Сколько ж еще придется все это из себя вытравливать каленым железом?..
- В общем, я правда рада, Якоб и очень прошу, если что, не обращать внимания... на возможные странности. - это прозвучало уже куда живее.
В Рединге им тоже на прощание говорили что-то и про "великую честь" и про "вы здесь всегда желанные гости". Официальный указ, ради разнообразия составленный и написанный уже самим королем бывшего герцогства: "Рединг официально снимает с организации "Бременские Музыканты", а также с Робина Гуда и всякого его человека статус государственных преступников". Первое и единственное королевство из девяти государств континента.
Ирония заключалась в том, что за своих ребят и людей Робина Элли, конечно же, говорить бы не стала, но лично для себя объявила собственные границы с Редингом закрытыми если не навсегда, то на очень долгий срок.
Не возвращаться. Как можно дольше не возвращаться в Рединг - любой ценой.
Чтобы сгладить неловкость, Элеонора осушила бокал с вином до дна, одним махом. Эта привычка тоже начинала ее беспокоить.

Впрочем, старый-добрый алкоголь выручал как обычно безукоризненно: Старлинг сумела все-таки расслабить спину и откинуться в кресле, привычным жестом почесывая за ухом неуемного в своем любопытстве Гетца. Огляделась по сторонам с искренним любопытством: помещение-то "срисовала" едва ступив за порог и совершенно рефлекторно, но быстрый учет расположения мебели и тупых тяжелых предметов дает совершенно не ту информацию, которая сейчас имела действительный смысл.
Выхолощенный, безжизненный дом мастер Дроссельмейера, могущий похвастать ранее разве что подразумевающимся присутствием механизмов да конструкций, изменился разительно, но сформулировать, чем именно - было бы сложно. Зато причину Элеонора могла бы назвать сразу же, не задумываясь и даже если бы не видела, как калитка закрывается за Мари. Так меняется любое жилье, будь это роскошный замок или продуваемая всеми ветрами бедняцкая лачуга тогда, когда в ней поселяется женщина.
Будь бы напарник Якоба мужчиной - дом тоже поменялся бы, но совсем иначе.
Но еще интересней был тот факт, что изменился, очевидно, и сам мастер Дроссельмейер, да так, что даже ни бельмеса до сих пор не смыслящая в людях Элли Старлинг заметила. Ну что же, воздадим, честь по чести, благодарение жизни и судьбе. До сих пор они все-таки способны на дары, после которых не хочется орать в голос на собственное отражение. Это примиряет. Не со всем, но со многим.
- Как вам сказать, Якоб... Знакома ли? И да, и нет. Мы виделись, когда госпожа Штальбаум была еще почти ребенком... Да и я сама взрослым человеком определенно назваться не могла. Воды с тех пор утекло немало, так что скажу вот что: я была знакома с помощницей лекаря Мари Штальбаум, а она - с леди Элеонорой Старлинг. Что сейчас, по совести, вряд ли имеет какой-либо смысл, кроме фактологического.

Но не проследить по возможности путь девушки она все же не могла: и по совести, и по старой памяти. Кто его знает, что нынче творится в Регаруме, а в последний визит Элли в эту его часть наглядно демонстрировал, что у Регарума не только те зубы, что демонстрирует правительство Королевы.
Одно она могла сказать с уверенностью: пятнадцатилетняя девочка, пособлявшая отцу с пациентами, серьезно выросла, но Элли не менее серьезно надеялась, что изменилась по меньшей мере не столь радикально, как "леди" Старлинг. Интересно, кстати, будут ли теперь замазывать титул на старых объявлениях о розыске?..
- А теперь, - Элли временно отвлеклась и от созерцания, и от Гетца, после краткой инспекции достав из недр заплечного мешка тяжеленную даже на вид книгу. - Официальный повод моего визита... Так, говорить по-человечески я все-таки разучилась, какая досада-то! Но вот, держите, мастер. Привет из гостеприимного Солетоса.

Их проводник через это королевство, человек крайне верный принцу Томасу и вроде как не самый глупый, углядев по настоятельной просьбе Элеоноры эту книгу в одной из столичных лавок, настойчиво рекомендовал именно ее.
- Понятия не имею, если честно, что это такое и о чем. Пробовала полистать, но слова-то вроде знакомые, да в предложения не складываются. - Старлинг хмыкнула. - Отрекомендовали, как довольно серьезный труд какого-то тамошнего ученого по алхимии. Пришлось поверить на слово. Если бестолковщина - заранее прошу меня извинить, но у меня есть оправдание: в алхимии я смыслю только то, что в детстве спалила целую комнату, причем совершенно случайно.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95395.png[/AVA]
- Ну, вот и славно. - Элли хлопнула себя ладонями по коленям и улыбнулась. - Вы не поверите, Якоб - совершенно сейчас нет настроения топать обратно в Альве и отрывать там всем причастным голову за неуважение и предумышленную дезинформацию.
В Альве зато, как она предполагала, надолго теперь поселится бедняга Томас. Солетос - королевство не настолько тихое и благодушное, как хочет себя показывать, а формайловы кровавые щиты свое отжили. И как бы ни различались методы правления свергнутой династии Рединга и династии нынешней - все должны были понимать, что четвертой войны с Солетосом Редингу не пережить.
И народ там озверел настолько, что Солетос победе и сам не обрадуется: за нее придется уплатить кровавую виру.

Старлинг сделала еще один глоток, воздавая должное вкусам мастера Дроссельмейера: пить хорошее вино Бременским выдавалось нечасто, а уж после севера-то... Там все пойло делилось строго на две части: кислятина и слезогонная табуретовка. И поглядела на ученого искоса и слегка недоверчиво, потом с уважением, а потом и вовсе с завистью. Забыла, забыла Элеонора Старлинг о том, что есть истинная сила духа, позволяющая путем нечеловеческих стараний из любого места обитания организовать себе ту самую глухую провинцию у моря, куда вести если и доходят - то строго если им это дозволяют.
По слухам, дошедшим до нее, в Дареме и Эннфолде их команду после учиненного на севере, кажется, в паре городов даже символически казнили.
Якоб Дроссельмейер, видимо, политических новостей предпочитал не знать и был в том совершенно прав, потому как государства воздвигаются и идут прахом, королевские династии приходят и уходят, на место казненных смутьянов приходят успевшие бежать - а наука остается вне и над. Много выше. Много незыблемей. И, возможно, настоящий смысл имеет только она.
Закон всемирного тяготения не объявишь вне закона - ну, разве что только через королевский суд, и то - бабушка надвое сказала.
Но это ж еще и понять надо... Элли вот все никак ума не хватало. Так и ходила исключительно с некоторыми подозрениями.
- В Рединг. - ответила она коротко. - Никогда туда не ездите, Якоб. Климат ужасный, море - холодное и вообще ничего интересного. Лучше в Эккензор... Вот он, кстати, действительно имеет смысл. Там интересная система госпиталей и, как я поняла, ходят слухи о скорой закладке в столице Университета. А уж их законодательство! Впрочем, вам будут интересней госпитали и бурсы. Только, - она хмыкнула, - к помощнице вашей охрану нанимать придется. Дефицит слабого пола делает тамошние нравы весьма забавными. Ничего, впрочем, криминального, но нервы потрепать могут. А у вас что? В смысле, не в Регаруме, а именно у вас?

Регарум волновал Элеонору сейчас не сильнее, чем собственный левый сапог. А вот как течет неспешная и невидимая почти никому жизнь мастера Дроссельмейера - это был вопрос, действительно входивший в сферу ее интересов.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95395.png[/AVA]
Про головы было лишнее. Совсем лишнее. Элеонора мысленно выругалась самыми заковыристыми регарумскими и редингскими ругательствами. Получалась гнусная рокировка: при первой их встрече маску носил Якоб, при нынешней - она, но если мастер Дроссельмейер снял свою добровольно, то Элли ее снимать не хотела бы даже перед самой собой. Вот только поддельная личина все равно рассыпалась под пальцами.
Стыдно. Потому что нечестно.
"Шервуд, - тоскливо подумала Элли. - Я хочу в Шервуд, я хочу к Робину и больше сейчас не хочу вообще ничего. И плевать на Шерифа, на королевскую стражу, на все плевать".
Но Шервуд означал то, что означал - Гуду придется объяснять, что ждать возвращения ушедших с леди Старлинг стрелков не приходится. Да, были те, кого ей удалось защитить - высокой ценой. Но вольные стрелки в этот список попасть не успели.
- Страна ОЗ еще дальше, - через силу улыбнулась Элли, - однако нас и туда заносило. Свободному человеку границы - не границы, если знать, что рвется всегда там, где тонко. А жест да, из Рединга. Классический воинский салют, не церемониальный, правда. На парадах у них все, как я знаю, куда сложнее, но я их не видела.
Когда война - не до парадов.

- Ого! - покачала головой женщина.
Про водяные механизмы она знала, что это сложно, про динамо-машину - что это очень сложно. С астрономией было лучше - по звездам Элли ориентировалась достаточно свободно, но это именно прикладная часть. Наблюдение за звездами - это, как говорится, не фигушки воробьям показывать.
- Не так скоро? - она хмыкнула. - Как я могу судить, с приобретением помощника у вас все-таки быстрее пошли дела. А что до возможностей... - она призадумалась. - Эккензор. И, пожалуй, ОЗ. Там пока Джюс правил был кошмар, но в одном ему следует отдать должное: технику он ценил и Стелла смогла наследие не профукать. И после двух войн своими шрамами вы там точно никого не смутите. - улыбка стала грустной.

Смысл рекомендаций был двойной. Очень двойной. Элли даже с минуту мучительно раздумывала, следует ли еще раз пренебречь дипломатией и назвать вещи своими именами, но - да здравствует школа Рединга!
Любые предупреждения следует формулировать максимально четко - намек на засаду, понятый неправильно, может встать слишком дорого.
- В общем... Мастер, я постараюсь быть совсем краткой. Сейчас я не очень хорошо знаю, что происходит в Регаруме, но сомнений в том, что тенденций к ослаблению гаек не намечается, нет. А вы лишились своего последнего преимущества под названием "что с меня взять". Страна ОЗ - далеко. Эккензор не выдает людей даже Ее Величеству. Я знаю, что вы намного умнее меня, но тем не менее, прошу вас, прислушайтесь к этим словам. Не дорожите собой - так подумайте о Мари, она хороший человек и заслуживает того, чтобы о ней позаботились. Правители склонны ставить очень жесткие условия всякому, кто хочет защитить своих людей, не обладая большим количеством сильных джокеров.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95395.png[/AVA]
А вот Элли своим бутербродом не подавилась только потому, что опять же большое спасибо Редингу в целом и герцогу Формайлу в частности. Выдержки у Старлинг теперь на роту солдат бы хватило, пожалуй.
Просчет. Меньше двух недель в Регаруме - и уже просчет, да какой! Вы переоценили себя, "леди" Старлинг - весь запас тактико-стратегического мышления на год вперед в том самом Рединге и отработали.
Элли вдохнула. Сосчитала до десяти. Выдохнула. Огляделась еще раз, но признаков чего-либо дополнительного не обнаружила. Оно, конечно, могло быть искусно замаскировано, но, скорее всего, тут пока и впрямь было чисто. Серьезную работу делают серьезно, и такие, как Регина, в отличии от дурочки Старлинг, проколов не допускают.

Элеонора потерла рукой лоб, взяла со стола бокал и, повертев в руках, вернула на место: вот сейчас однозначно не время, не место и все прочее, что к этим понятиям прилагается. Долго-долго, так, что повисшая тишина всерьез начала давить на уши, женщина смотрела в глаза ученому и даже сама себе не могла бы точно сказать, что в этом взгляде искала. Наложенных чар ей все равно не распознать, мысли она читать не умеет, а уж читать по лицам - и подавно. Игра в гляделки - ни смысла, ни удовольствия, еще один способ протянуть время и выгадать лишних тридцать секунд на размышления. Так перед исполнением приговора последней просьбой требуют закурить: и за четыре минуты, случалось, переигрывались партии...
Элли помнила, как один из будущих висельников курил, не вынимая самокрутки изо рта. Не хотел, чтобы кто-то заметил, что у него дрожат руки.

Так что же все-таки ищешь ты, Элеонора Старлинг, в светлых глазах человека напротив? Каких тайных знаков и нечитаемых символов? Нет. Всего лишь того, что засвидетельствует, что в мире остались люди, которые не согласны ломаться. Всего лишь собственной способности это распознать.

- Своевременная информация. - наконец медленно проговорила она. - М-да... Подзабыла я, как умеют ставить ультиматумы.
Какой, однако, тонкий ход. Политический, чтоб его. Ее Величество страсть, как любила загонять людей в ловушки, где с одной стороны - приманка и ошейник, с другой - верная смерть, а с третьей и вовсе честь. Лекарей, способных холодно и расчетливо убить человека, пришедшего за помощью Элли не знала. А уж Якоба заподозрить в том, что он не примет вызов и использует науку, могущую победить, во вред в подобных обстоятельствах было и вовсе невозможно. Не из той глины слеплен. И категоричность его - не из той плоскости, что болезненный абсолютизм Бременских.
На том его Регина и поймала. Самое скверное, что скорее всего он и сам об этом знал, причем с самого начала.
И что теперь сказать? "Зря вы мне тогда не поверили?" Ой, не Старлинг Якоба Дроссельмейера жизни учить. Нос не дорос.
- Редкий случай, Якоб. - Элли криво улыбнулась. - Боюсь, мне нечего на это сказать. Но все же... ОЗ далеко, Регина до нее не дотянется. В Эккензоре закон о невыдаче и он работает. Рединг... - улыбка стала еще кривее. - Рединг мне страшно задолжал и я могу отвести вас обоих туда. Томас обеспечит личную защиту.
У нее почти не было сомнений в ответе ученого - такие, как Якоб, говорят о своих намерениях единожды и после слов своих не меняют. Но предложить она была должна, и даже если ей придется вернуться в бывшее герцогство - она это сделает.
Она даже герцога, если понадобится, в камере навестит - и потребует возврата долга уже с него.
Потому что были, есть и остаются люди, за которых имеет смысл пытаться идти в бой, или на переговоры, или на торги. Если, конечно, еще не слишком поздно.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95395.png[/AVA]
Леди Старлинг не могла не опасаться. Леди Старлинг теперь дула на воду. Леди Старлинг вообще больше не была леди.
И насчет выдержки, оказывается, тоже себе изрядно польстила: выдержка присоединилась ко всему прочему, оставленному на побережье бывшего герцогства.
- Да-а-а? - протянула женщина вкрадчиво, чуть подаваясь вперед. - И как же я, по-вашему, смогу о ней позаботиться? Да что с вами не так?! - резьба сорвалась, перетянутая струна лопнула. Элеонора проорала последнюю фразу, вдарив по столу кулаком так, что посуда жалобно задребезжала.
- Вы и в самом деле ничего не понимаете, Якоб? Если с вами что-то случится, Мари уже не нужна будет ничья помощь, потому что сначала все случится с ней. Хотите, расскажу с подробностями, что конкретно люди Королевы делают с женщинами, чтобы добиться их лояльности или лояльности их мужчин? А еще... - голос стал еще злей. - А еще она может вырвать ваше сердце голыми руками, и вся ваша наука будет бессильней мышки в мышеловке, а все, что потребуется, сделаете с Мари уже вы сами. Так что же, исходя из условий задачи, может сделать Элеонора Старлинг, музыкант, государственный преступник, потенциальный висельник с шестилетним стажем и, в лучшем случае, солдат, причем весьма посредственный?

Она еще раз сосчитала до десяти, по возрастанию и по убыванию, вспомнила четыре основных принципа расстредоточения разведотряда по местности, развернула в уме карту предместий Хэста и кое-как взяла себя в руки.
Правая рука, впрочем, своевольничала - все тянулась к шее в бесконечном поиске металлического изгиба скрипичного ключа. Цузаммен, Шериф. Цузаммен, и так или иначе мир воздаст вам за это. Мир вообще всем воздаст - никто не уйдет обиженным. Никто не умрет девственником - жизнь всех поимеет.

- Я могу дождаться ее возвращения и забрать прямо сейчас, не сказав, куда отведу. Вы согласны на такой расклад, а, Якоб? А она - будет согласна? - уголок рта нервно дернулся. - Сомневаюсь. Бегите, мастер, и чем скорее - тем лучше. Или ищите защиты. Маги, феи, не знаю - кто угодно. Темный. Все лучше - он хотя бы дает ознакомиться с условиями сделки перед подписью и практика показывает, что отказ возможен. - она выдохнула. - Либо преклоните колени перед Королевой и молитесь, чтобы после того, что вы сделаете по ее слову с этой землей и ее людьми, суметь спать хотя бы изредка.

Как же обидно. Как невероятно больно и жаль, что она никакой не оратор и еще худший дипломат, никогда ее не слушают - не послушает и Якоб, к пророкам не ходи. И будет поздно, эта сука оставит от одного из светлейших умов эпохи высушенную оболочку, и от Мари оставит все то же самое, не оставив и следа от той поразительной непосредственности, так восхитившей когда-то девятнадцатилетнюю Элли. Ей следовало быть убедительней в прошлый раз, а не сбегать среди ночи, испугавшись невесть чего. Или кликнуть ребят, оглушить Дроссельмейера к такой-то матери и противу собственного принципа ненасилия над свободной волей вывезти в Страну ОЗ, поручив оставшимся с войны знакомцам из полевой гвардии Страшилы ни за какие коврижки не выпускать за пределы государства. Теперь же - все. И, кажется, это навсегда.
Оказывается, иногда тех, кто почему-то дорог ухитряешься терять и без всякой смерти.
Страшно жаль - и просто очень страшно.

- Конечно же я сделаю все, что смогу. - совсем уже тихо проговорила Элли. - Обещаю. Но я вряд ли что-то смогу. Потому что себе не принадлежу и могу уже через неделю оказаться где угодно. И, в конце-концов, меня вообще могут вздернуть. Вот вам все ответы на задачку, мастер. Сожалею, но больше у меня, кажется, нет.

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95395.png[/AVA]
Больше всего на свете сейчас Элли хотелось, чтобы герцогства Рединг вообще не существовало, никогда и нигде, чтобы там с додревних времен была земля, в замшелую какую-нибудь войну пересыпанная солью, мертвая и пустая. Запоздало поселялся в голове предательский вопрос: а стоила ли эта игра сожженных в честь нее свеч?
А ведь ее предупреждали, ей объяснили четко и по пунктам, почему не следует девице, называющей себя Джей Робин, собирать своих людей, и чужих людей, и идти за полсвета, внемля чьим-то призывам. Она не послушала. Точнее, послушала, и кивнула понимающе головой, и поблагодарила за информацию, и двинула вперед, уверенная в том, что за шесть лет выучила, какие платы взимает Зачарованный Лес за любое отступление от правил.
И упустила в предупреждении самое главное - плата превысит имеющиеся у нее средства.
И Рединг забрал свою кровавую виру: Джей Робин не вернулась с войны, и Элли Старлинг не вернулась с войны, и поди разбери, вернулось ли с нее вообще хоть что-то, и если да - то что это, Темный подери.

Якоб Дроссельмейер уверенно шел той же дорогой: из одного огня, в котором выжил, в другой, в котором тоже выживет. Но уже не он. Боссан-боссан-боссана, сейчас не время - времена.
Разбирайся Элли в людях чуть лучше - она бы, возможно, сумела прочесть во взгляде ученого невысказанную спокойную и сознательную готовность сделать все, что потребуется, лишь бы отвоевать себе право оставаться в башне из слоновой кости, оградив ее стенами уже даже не столько себя, сколько Мари Штальбаум. И ему бы с лихвой хватило этого фактора, чтобы принять как должное любое средство.
Тогда Элеоноре Старлинг спалось бы куда спокойнее: она не знала сама этих цен, но понимала, сколь они важны и сколь беспрекословны. Понимала, что бывает такое, ради чего поставишь на кон ровно все и ни секунды о том жалеть не будешь.
Но, к величайшему своему горю, в людях она не разумела ровным счетом ничего - как и многие прочие науки, эта ей совершенно не усваивалась.

Поэтому Элли сложила руки на коленях и уставилась на огонь, нервно подрагивающий под дуновениями сквозняка.
- Решите. Не сомневаюсь. Вы всегда решаете задачи. Королева всегда ставит задачи. Шериф всегда выполняет задачи. Не мир, а математическая формула. Зря я на уроках спала, очевидно. Ибо только выверенная цепочка последовательных суждений в конечном итоге положит всех на алтарь победы. Последнее, мастер.
На стол легла бумага, испещренная чередой закорючек, цифр и чего-то, отдаленно напоминающего буквы.
"Что я делаю. ЧТО Я ВООБЩЕ ДЕЛАЮ?!" - надсадно возопили остатки здравого смысла, категорически не велящие иметь никаких дел с людьми Королевы и уж тем паче не велящие сдавать им добровольно, пусть и в зашифрованном виде, систему обходных дорог, контрольных пунктов и связных на маршрута Регарум - Альбион - Френо - Солетос - Рединг.
Впрочем, никому другому Элли бы эту бумагу и не дала даже под принуждением. Возможно, за этот шифр она бы и под пытками молчала достаточно долго.
- Эту задачу вы тоже сможете решить и перенести на карту. Карту запомните и уничтожьте. Если решитесь и сумеете добраться - говорите Томми... принцу Томасу, что пришли от меня. "Леди" не называйте, это важно. Он, конечно, все равно не поверит, но будет перестраховываться, так что приложит все усилия, чтобы достать меня хоть с того света. Прочее вам уже известно.

Вина не хотелось. Есть не хотелось. Не хотелось даже спать.
Мысли норовили вернуться на опостылевший круг "Альбион - Шервуд - Робин - Рединг".

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0015/95/66/95395.png[/AVA]
Я не участвую в войне -
Она участвует во мне.
(с) Левитанский

Когда-то давно, три года назад, во времена, ушедшие в прошлое и уже не могущее считаться правдой, леди Элеонора Старлинг пела здесь песню висельников. Тогда ей и впрямь казалось самым странным из всего, что встречи под виселицей перестали быть чем-то странным.
Тогда она обещала, если свезет встретится еще раз, найти песни веселей, но во вторую встречу щеголяла чудом не раздавленной гортанью, а теперь... Теперь, как ни пыталась, никаких песен, кроме редингских припомнить не могла, а северный край и в мирные времена мягкостью нравов похвастать не мог. Песни герцогства были утешны - особенно те, что пелись ближе к побережью в дни, когда каперы Грея выгружали страже свой временно живой груз, состоящий из таких же, как они, детей моря.
Пленники, прекрасно знавшие, зачем они здесь, сходили на берег, горланя на разные голоса всегда одну и ту же песню. Команда "Секрета" чаще всего вторила им. Закон моря - навсегда закон моря, по какую бы сторону невидимых баррикад ты не стоял.

"The bell has been raised
From it's watery grave
Hear it's sepulchral tone
A call to all, pay head the squall
Turn your sail to home."

Но вряд ли "Поднимите флаг!" подходил под категорию "повеселее".
А прочие были и того хуже.

Часы медленно и равнодушно мерили время, кроя на свой манер, и что оставалось поделать? Сказаны все слова, которые можно было сказать, и еще некоторое количество слов, которые говорить было совершенно ни к чему, Шервуд в голове разросся до титанических масштабов и с ним тоже надо было что-то делать. Очень мало времени и очень много дел.
Время песен кончилось, время игрушек вышло и того раньше, и по итогам и у Элли, и у мастера Дроссельмейера осталось только их собственное время - и оно тоже выходило.
- Все. - Элли допила через силу свое вино и поднялась. Мари могла вернуться с минуты на минуту, и Элеонора совершенно не хотела, чтобы девушка ее видела. Она очень не любила встречи с прошлым: всех этих взглядов, когда изумленных, когда брезгливых, почти всегда - испуганных, и во всяком из них читалось поступенчатое сравнение дворцовой куколки в белом и розовом и девки с плакатов "Разыскивается, живой или мертвой".
Если кто еще может запомнить о ней что-то, на нее непохожее - пусть так и будет. Элеонора, дочь Фергала Старлинга, была неплохим человеком. Немного памяти она за двадцать два года все-таки заслужила.
- Продолжаю традицию спешных отбытий. Надеюсь, Якоб, вы понимаете, что больше я не вернусь.
Упоминать, чтобы в случае вопросов мастер Дроссельмейер честно выложил людям Королевы всю известную информацию о Бременских, Элли не стала. Прозвучало бы это до крайности мерзко, и такого Якоб точно не заслуживал. Решит сам. В конце-концов, Мари Штальбаум служила теперь некоторым оберегом от совершенного безрассудства, и это была одна из немногих хороших новостей последнего времени.
Однако в дверях Элли все-таки замешкалась.