Кофейный автомат вздрогнул и выплюнул пустой кофейный стаканчик. Регина устало поморщилась, помассировала пальцами виски и ещё раз потянулась за кошельком.
В мэрии вновь было тихо. Полицейские уже разошлись, унеся в фотоаппаратах снимки как места преступления, так и багровых отпечатков на шее бессменной управляющей этого города, и на двери кабинета узаконенным запретом на вход белела ничего не значившая бумажка с печатью. Завтра, а точнее, уже сегодня, у Её Величества выходной, и можно бы выспаться, но...
Автомобиль Кейдена единственный из собравшихся на парковке встретил её включёнными фарами.
Хороший пёс. Был когда-то.
Мельком оценив своё отражение в оконном стекле, Миллс осторожно забралась внутрь. Зябко повела плечами и с усталой улыбкой протянула судмедэксперту свою ношу.
— Подумала, тебе захочется.
Успокаивающе тёплый плюш сменила пропахшая табаком и одеколоном куртка шерифа, а на шею петлёй лёг алый под цвет помады платок, но Регине всё равно было холодно. Она даже пожалела, что не взяла два — пластиковый стаканчик источал острый химический запах кофе и приятно обжигал озябшие руки, — немного согреться бы не помешало, а сочетать успокоительное с подобающим ситуации коньяком врач ей категорически запретил.
А жаль. Ночь была чертовски тяжёлой, и никто не говорил, что дальше будет лучше.
— Рафферти сказал, что произошло наверху?

Тихо вздохнув, Регина зажала коленями покрасневшие на холоде ладони и уставилась перед собой. Сторибрук спал мёртвым сном, как и должен был, и всё же Королеву не оставляло предчувствие беды.
Что-то страшно нависло над городом. Что-то, что она никак не смогла бы удержать.
Непривычно было чувствовать себя настолько беспомощной — природа сыграла над Её Величеством злую шутку, заточив её ненависть в столь слабое тело. Вот поэтому ей и нужен был волк, как когда-то нужна была магия.
Но волка не было. Был пёс, запертый в клетке человеческого тела, и сделать с этим ничего уже было нельзя.
Губы, ещё хранившие в себе прикосновение чужой ладони, сухо, нервно дёрнулись в выражении немого отвращения, и сложились в привычную полуулыбку. Шерифу за многое предстоит заплатить, и в первую очередь за то, что осмелился поднять руку на свою Королеву.
— Спроси его об этом, — тон сказанного не оставлял места сомнениям. — Разумно было бы принять во внимание его версию произошедшего при написании заключения.
Можно обойтись и без магии. Её злобы хватит, чтобы заставить офицера Рафферти тянуться к её руке за поцелуем, это Регина знала точно. Он станет лучшим из её подопечных — самым преданным.
— В это время суток он наверняка гостит в доме мисс Ригби. Ты знаешь, где это?

Офицер Рафферти будет валяться у неё в ногах, где ему самое место. Все они, такие гордые, сильные и свободные, так или иначе вставали на колени и покорно тянулись к подолу её платья — никто не избежал этой участи. Может быть, Регина даже простит его, вспомнив о мгновенно исполненном приказе убить.
Только одна её просьба и целых три выстрела. Какой из них был смертельным, второй или последний?
Он будет ползать перед ней, мести хвостом, как когда-то Кейден.
— Кейден, — развернувшись на сидении вполоборота, Регина заглянула волку в глаза и устало потёрла лоб тыльной стороной ладони, — не так давно меня пытались убить. Если бы не Рафферти, я бы была мертва. Он влез в это дерьмо из-за меня, и я всего лишь возвращаю долг. Я всегда возвращаю свои долги. И ты мне свой тоже вернёшь.
Это была долгая речь. Регина не привыкла тратить так много слов на очевидное, а волк, хоть и наученный в этом мире грамоте, как будто бы потерял что-то важное.
Может быть, умение повиноваться одному её слову.
Большая потеря. Невосполнимая.
— Ты прикроешь Рафферти, и мне всё равно, как ты это сделаешь. У меня нет ни времени, ни сил, чтобы разбираться с деталями. Я хочу найти того, кто нанял этого ублюдка, и вырвать ему сердце.
Сейчас она могла бы лежать в горячей ванне и потягивать виски. В этом новом мире не было служанки, но были смесители и не было перебоев с горячей водой. Этот мир был не так уж и плох, но Регина всё равно предпочла бы магию. Если бы у неё только был выбор...
И если бы только она не чувствовала на своей шее острие меча...
— Я напугана, Кейден. Ты даже представить себе не можешь, насколько.

— Рада, что мы друг друга поняли, — с облегчением выдохнула Регина и, закрыв ненадолго глаза, откинулась на спинку сиденья.
Странное чувство преследовало её — точно она теряет контроль, и время стремительно утекает сквозь пальцы, и скоро уже будет нельзя ничего вернуть. Точно она что-то сделала не так.
Знать бы только, что именно.
Удивлённая, почти что растроганная, Регина не сразу нашлась с ответом — так и сидела, молча глядя в пустоту, и пыталась понять мотивы. Память не могла вернуться — если бы это случилось, её шею давно бы сломали его пальцы, — а признавать их связь волк отказался. Так зачем?
И всё же, голос дрогнул:
— Спасибо.
Может быть, зря она тогда не доверилась. Спросить бы его сейчас, почему он остался с ней по своей воле, не сдерживаемый ни долгом, ни магией, но… время вспять не повернуть. Что-то Королева, привыкшая мерить всех своей меркой, упустила в своих расчётах.
— Отвези меня домой, Кейден.
Если так пойдёт и дальше, Регина вновь станет уязвимой. Недопустимо.
— Пожалуйста.

Но Регина проснулась. Приподняла голову, уютно устроенную было на крепком плече, и с нескрываемым ужасом уставилась в серые глаза. Дело было даже не в том, что он позволил себе взять её на руки, нет — это она позволила себе уснуть в его присутствии. Она ведь держалась долго: разглядывала проплывавшие мимо дома с тёмными окнами и выхваченные фонарями облетевшие уже деревья, обдумывала следующий ход в этой игре и морщилась вновь появившемуся в подсознании запаху гари, пыталась понять, где же она просчиталась, если теперь не может взять волка на поводок — и, наконец, заснула.
Ей было поразительно тепло.
— Отпусти меня, — чтобы смягчить растерянный приказ, Регина попробовала улыбнуться, но губы, побелевшие под алой помадой, лишь сложились в странное подобие усмешки. — Это уже выходит за рамки приличий.
Всё выглядело так, словно Кейден помнил прошлое и почему-то не держал на свою Королеву зла. Так странно…
И он всё ещё готов был убивать ради неё.
Нет. Никакой привязанности, никакого доверия. Не заслужили ни он, ни, тем более, она.
Всё было просчитано загодя, и у неё не было права впутывать в это уравнение лишние переменные.
Светало. Неловко поёжившись, Регина переступила с ноги на ногу. Подёргала рукава не по размеру тяжёлой куртки и, не поднимая головы, тихо, с тщательно отмеренной долей искренности призналась:
— Но не буду отрицать: мне спокойнее, когда ты рядом. Ты позволишь мне просить об одолжении?

Как это, оказывается, сложно — просить, когда уже не можешь требовать. Коробила сама мысль об этом; Регина предпочитала считать, что предлагает сделку. Жизнь за жизнь, одолжение за одолжение, и рано или поздно дебет будет закрыт. Может, Кейден и вовсе не успеет воспользоваться предлагаемым шансом.
Ей будет жаль.
— Мне страшно, Кейден, — когда Королева подняла голову, в её глазах не было ничего, кроме лёгкой, почти что и неуместной иронии. Регина, силой удерживавшая на губах улыбку, тяжело вздохнула и бестолково развела руками, молча признавая своё несовершенство. — Мне нужен кто-то, кто сможет... предотвратить повторение случившегося сегодня.
И даже сейчас она не была уверена в нём до конца. Помнила, что когда-то он с того света вытащил её, обессиленную, окровавленную, лишившуюся всего, что привёл к ней лекаря, когда она так нуждалась в помощи, что ни разу ни о чём не спросил. Если бы только у них было чуть больше времени!
Ей не хватило всего чуть-чуть, а сейчас было уже поздно.
— Я доверяю тебе, — будто бы через силу выдохнула ведьма, — поэтому и прошу.
Может быть, ей стоило рассказать о проклятии первой. Они бы вместе придумали способ его обойти.
Теперь уже она не могла вернуть ему память.
— Я буду должна. Всё, что захочешь.